— Может, посидим на балконе? — обозначаю его. Поясню: это место — моя приватная любимая зона с удобными стульчиками, столиком и потрясающим видом на город и речку. Она только для избранных.
— Давай.
Я наливаю нам еще кофе, и мы перемещаемся на балкон. На улице сегодня облачно, ветрено, но все равно тепло.
— Ты куришь? — Коля указывает глазами на пепельницу. Пожимаю плечами. Смысл отпираться? — Тогда не против, если я закурю?
— Нет, — выдыхаю с улыбкой. И никакого осуждения на лице. Обычно мужики сразу любят из себя праведников строить: мол, им можно, а женщинам — нет, нельзя! Миша мне все пять лет мозг выносил, требуя бросить. Но а если я не хочу? Будет повод — брошу. Пока его не было.
— Как там Ярик-то? — решаюсь спросить о том, что меня беспокоит со вчерашнего вечера.
— По алгебре билеты учит, — отвечает Коля, с наслаждением затягиваясь и откидываясь на спинку венского стула. — Он мне, конечно, вчера устроил разбор полетов. В первый раз его таким видел. Отчитал как мальчика. А сегодня разбудил с утра пораньше и отправил стричься.
— Да ладно? — смеюсь.
— Ага, — кивает Николай. — Я, если честно, никакого значения не придаю внешнему виду. Всегда раздолбаем оставался в этом плане. Пока женат был — еще как-то следил за собой, а потом… — он хмурится. — На работе я чаще всего в цехе торчу, а там…
— Коль, ты меня тоже извини. Я не имела права говорить про твои отношения с сыном, — исправляю свой косяк, чтобы уж не было недоговоренностей.
— Да я сам понимаю, что не так много времени уделяю сыну, — проговаривает Николай, глядя задумчиво на реку. — Но у меня вариантов нет. Наше предприятие развивается динамично, а на мне — вся техническая часть, — без хвастовства, скорее, с усталостью поясняет он. — И в выходные иной раз срываюсь. Но выбирать не приходится — такую должность и с такой зарплатой в качестве наемного сотрудника в нашем небольшом городе не найдешь на раз-два. А Яру скоро восемнадцать — нужно его и жильем обеспечить, и обучение оплатить в университете. Он хоть и сообразительный у меня, и учится хорошо, но бесплатным сейчас только сыр в мышеловке бывает. Да и вообще… Не хочу, чтобы он хоть в чем-то себя обделенным чувствовал. Ему и так досталось в детстве, когда я с женой разводился.
— Представляю, — и сейчас всем существом сочувствую им обоим. Я хоть и из благополучной в этом плане семьи, но подруг, переживших развод родителей в детстве, хватает.
— Ты знаешь, я очень боялся, что развод на его психике отразится, — продолжает Коля. — Мать его, когда объявила мне, что нашла другого мужчину, естественно, Ярика с собой забрать хотела. Ему десять лет всего было. И вот представляешь, эта мелочь пузатая… — его голос теплеет, играя нотками нежности, — стоит, руки в боки и орет: «Не хочу другого папу. Тебе надо — вот и иди!» Упрямый… Марина его уговаривала, что-то объясняла, а он ни в какую — сбегу от тебя и все тут. Спасибо маме моей — вмешалась тогда в этот бесконечный поток скандалов: Марина же считала, что это я сына настраиваю против нее. А мне тогда все равно было, хоть и стыдно в этом сейчас признаться, но когда жизнь в одночасье рушится…