Алкивиад серьезно беспокоил Алексея. Он никак не мог понять, как правильно выстроить отношения с эллином и как обезопасить себя от возможных провокаций и интриг. Общаясь с Алкивиадом, он постоянно ждал подвоха, но игнорировать юношу он не мог. Алкивиад оставался его командиром, и Леша был обязан выполнять его распоряжения. Алексей пытался пару раз поговорить с эллином, но тот нарочито игнорировал все попытки наладить контакт. Какое-то время Леша обдумывал план мести, но, исключая возможные мелкие пакости, его возможности были ограничены. Более того, был большой риск подставиться и усугубить свое положение. Алексей решил просто добросовестно выполнять свои обязанности и быть на стороже.
Похоже, что и Пандора не знала, как вести себя с Алкивиадом. Он был слишком влиятелен, чтобы он могла просто игнорировать его. Кроме того, он постоянно сообщал Пандоре новости из Афин и рассказывал об усилиях, которые он предпринимал для поисков ее отца. Казалось, что сам Алкивиад совершенно не был обескуражен случившимся, а наоборот был полностью удовлетворен результатом. Положение девушки стало более шатким и уязвимым, и Алкивиад усилил напор.
Фрина, ощущавшая свою вину, без всяких условий и оговорок выделила Алексею необходимую для спекуляций с шерстью сумму, и Леша погрузился в пучину коммерческих авантюр. Это позволяло немного отвлечься от навязчивых мыслей о Пандоре и придавало хоть какой-то смысл его существованию.
Как он и предполагал, почти никто из солдат не хотел заморачиваться с этим «женским барахлом» и с легкостью отдавал кудель за бесценок. Иногда удавалось выручить мешок шерсти за три обола, иногда — за два, а порой было достаточно угостить заскучавшего бойца сытным ужином. Пристройка на заднем дворе, в которой Алексей устроил склад, стремительно наполнялась тугими тюками.
Теперь Леша каждый день виделся с Пандорой. Сначала он полагал, что после той ночи Пандора еще сильнее возненавидит его. И непрерывно корил себя за то, что поставил ее в такое положение. Несколько раз он пытался извиниться, но все время встречал стену ледяного непонимания. И каждый раз, когда он задумывался, на что пришлось пойти Пандоре, чтобы выгородить его, у него захватывало дух и в горле вставал ком. Она пожертвовала своею честью ради него, ради его спасения! Что это могло значить? А сейчас… Чувствовал ли он ненависть с ее стороны? Нет. Чем чаще он встречал ее, тем сильнее убеждался в мысли, что ее отношение к нему изменилось. Он уверился, что она больше не презирает его. Более того… Алексей ловил ее взгляды, оброненные вскользь слова, мимолетные улыбки, и сердце его трепетало от загорающейся надежды.