— Я вижу, — бросил Горский, ничуть не смягчившись. — Это не повод опаздывать.
Вот козел! Перед ним сидит скромная, промокшая насквозь, милая мышка, а он! Сначала у двери держал, как провинившуюся школьницу, а теперь еще и отчитывает. Лучше бы чаю предложил! Впрочем, так даже лучше — никаких шор на глазах и ненужного очарования человеком, которым очаровываться нельзя. И хорошо, что вместо Алины поехала я — у нее уже глаза были бы на мокром месте.
— Извините, — еле слышно пробормотала я, глядя на него преданными глазами брошенного котенка. Я умею, ага. — Я ногу подвернула — еле дошла, — скорбно и жалостливо.
— На первый раз прощаю, — строго произнес Горский. Посмотрите, какой непробиваемый! Кремень, а не мужик. Или черствый сухарь. Ну или… мудак! Тут девочка едва не плачет, а ему хоть бы хны! Ну и ладно. Чему я удивляюсь? Следующего раза всё равно не будет.
— У меня не так много времени, поэтому давайте сразу к делу, — выдержав паузу, продолжил Горский.
— Хорошо, — засуетилась я, хватаясь за сумку. Хотела было достать журналы, но тут услышала продолжение его речи и застыла истуканом.
— Надеюсь, вы четко понимаете, зачем вы сюда пришли, — проговорил Горский голосом, в котором что-то меня насторожило. Какие-то странные, вкрадчивые в нем появились интонации, но что не так — я пока не могла сообразить. — И надеюсь, вы еще более четко понимаете, что наш с вами разговор носит конфиденциальный характер.
— Д-да, конечно. Понимаю, — кивнула я растерянно. Причем на самом деле растерявшись — чего он так на меня смотрит опять? Въедливо. И… как будто оценивающе. У меня по спине пробежался холодок непонятного происхождения.
Отчего-то снова вспомнился вчерашний дурацкий фильм и мистер Грей. Который тоже как-то так смотрел на главную героиню и что-то затирал про конфиденциальность.
Что происходит-то?
#опятьвлипла
#милаяМила
#ничонепонимаю
***
Горский же, пока я в недоумении хлопала глазами, встал с кресла, обошел стол и присел на его край, почти (на грани допустимого) нарушив мое личное пространство. Меня буквально окатило волной его парфюма, ударившего в голову похлеще вчерашнего вина — он использует духи с каким-то сильным афродизиаком, что ли? Или это я такая дура?
Наверное, я не очень умная — мои глаза против воли скользнули по его длинным, крепким ногам, обтянутым графитовой тканью брюк. И задержались в области паха. Воображение предательски нарисовало объемной фантазией сценку, в которой мы встречаемся взглядами — пробегает искра, вспыхивает пламя, разгорается пожар! Я провожу руками по его бедрам, он подхватывает меня за талию… Я на столе, он сверху, а вокруг нас оседают белоснежными птицами листы бумагами.