Мало кто выдерживал долго рядом с мрачными стенами Аннургарны. Пусть и проклятье было снято, но память о нем все еще висела в воздухе, прогоняя самых слабых посетителей.
Фаукет ругался, что Йоро тянет с приготовлениями, Грамдульв пропадал по своим делам, когда не было званых обедов.
Родеберт пару раз водил их с Эддой на ту сторону, чтобы уладить дела с учебой и чтобы родные не волновались. Он же сказал Ри, что Орна почти сразу после снятия чар ушел из неназываемых земель.
В университете к Ри подходили по очереди несколько студентов и даже один преподаватель – выходцы из неназываемых земель. Две девчонки-первокурсницы, хихикая, попросили сфотографироваться вместе, один из старшекурсников, деревянно кивнув, выдавил, что родители велели при случае выказать уважение и принести клятву верности.
Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, хмурился, поглядывая в сторону. Мимо тупика, где они стояли, постоянно ходили другие студенты. Ри тоже не знала, как надо отвечать, поэтому едва оба произнесли уже привычные Ри слова клятвы, скомканно попрощались, пожав руки, и сразу разбежались.
***
И еще Воронский, который вел у них на первых курсах вышмат. Появился из ниоткуда, когда Ри уже собиралась уходить, сухо попросил зайти на кафедру.
Ри даже немного оробела: желчный, очень язвительный дядька, который нещадно гонял их с матрицами, дифференциальными уравнениями и теорией вероятности, длинный и тощий, был пугалом всех первокурсников. Потом-то уже понимали, что зла в нем не было, и на экзаменах всегда было по-честному, без заваливания. Но сначала он у всех вызывал только страх и ужас.
И вот Воронский коротко кивнул ей и сказал, что для него было честью учить будущую королеву, и что его род некогда покинул неназываемые земли в знак протеста после убийства короля (и еще что у нее всегда было отлично по предмету, что не может его не тешить).
Ри ужасно растерялась – это было еще хуже, чем со старшекурсником, там-то они помялись, поговорили да разошлись после клятвы. Что сказать Воронскому? Ри еще некстати забыла его отчество, совсем неловко.
– Спасибо, – сказала она. – За верность.
И проглотила «Расскажу отцу, будет рад». Нельзя забывать, что некоторые вещи лучше не говорить.
– Мой род уже приносил клятву верности королям, – произнес Воронский, – поэтому мы не прибыли на коронацию в этот раз.
Ри глубокомысленно кивнула.
– А можно узнать, как вас звали… там? – спросила она, чтобы заполнить паузу.
– Мой род – Бользо. Меня же зовут Леире.
– Очень пр… – начала было Ри и запнулась. – Бользо?! Музыканты? Те самые, у которых музыка для дождя, и для солнца, и еще для битвы, и кого сманивали духи в подземелья, и…