Запереть бы двери, когда-нибудь кому-то он все равно понадобится, а будет поздно! Но таким малодушным планам не суждено было осуществиться. Внутрь влетела Сэя с упитанным малышом на руках, он усердно копошился в пуговицах ее платья на груди, явно пытаясь добраться до маминого молока, но молодая женщина привычным жестом отвела мелкие ручонки в сторону. Мальчугану это не понравилось, и он тонко запищал.
— Господин жрец! Скорее! — она сделала еще несколько широких шагов и остановилась возле служителя, переводя дух. — Я не знала, к кому еще обратиться!
Григ непонимающе на нее уставился, но не спешил вставать с места.
— Да что случилось-то? Ты можешь нормально объяснить?
— Исху хотят сжечь!
Тут уж мужчина вскочил, будто каменная скамья превратилась в раскаленную сковороду.
— Что ты имеешь в виду? — растерялся он.
Вопреки обыкновению, он целый день провел у себя в комнатушке, читая книги, и не слышал последних новостей.
— То и имею! Целая толпа идет к ее дому. С факелами!
Забыв о приличиях, женщина схватила служителя за руку и потащила к выходу.
— Да постой же ты! — уперся тот. — Объясни нормально, что случилось!
Но Сэя, не замечая сопротивления, ломовой лошадью тянула мужчину вдвое крупнее себя вперед.
— По дороге расскажу, — пообещала она, перекрикивая недовольный писк снова давшего о себе знать младенца.
Улицы будто вымерли. И дело было вовсе не в сгущающихся сумерках, ведь в такое время Лог еще не спал. Обычно горожане спешили по домам, чтобы скорее поужинать, а торговцы сворачивали свои лотки, бросая друг другу короткие реплики о том, как прошел день. Только не сейчас. Иллюзию полного запустения разрушал разве что слепой и безногий нищий, просящий милостыню в одном из переулков. Но сегодня был явно не его день.
— И вот он взял ее за руку, — продолжала рассказ запыхавшаяся от быстрой ходьбы Сэя, — и повел на подмостки, эти скоморохи их сами и установили с утра перед выступлением. А она вышагивала ну точно княжна! Красивая девка такая, глаз не оторвать! Тут два шага оставалось до трона их этого деревянного, скоморох ее и отпустил. А она возьми и оступись. Вот на ровном месте просто! Будто… — женщина запнулась. — Будто колдовство какое-то. Равновесие не удержала и вниз полетела. А там — камень острый лежал, она об него голову и проломила. Крови-и-и-ищи было, жуть!
Грига уже не нужно было тащить волоком, он и сам с каждым словом все ускорял шаг.
— Исха сразу к ней подбежала, за голову взяла и над раной рукой водить стала. Долго что-то шептала, а потом поднялась, как чумная. На руки свои глядит, словно в первый раз видит. А девка та уже не дышит, бедная мать ее такой вой подняла! Мол, ты убила доченьку мою. Да только не верю я, что это она. Исха хорошая, никому зла не делала никогда. Хоть и говорят про нее и тебя, господин жрец, всякое…