Атлетически прекрасный блондин усмехнулся и покачал головой:
– И откуда только вы такие берётесь?!
К вопросам я была не готова, но говорить, что я жертва бешеного кролика, способного притворяться ковром, как-то не хотелось. Впрочем, объяснять и не пришлось – без всяких церемоний Охотник подхватил меня на руки и усадил на мохнатую спину медведя. Оказалось высоко и жёстко! И прежде чем я успела хоть что-то сообразить, красавец запрыгнул и уселся позади меня. Горячо дыша в ухо, он прицепил меня ремнём к себе и прижал к крепкому жаркому торсу широкой рукой.
– А... э... постойте! – пробормотала я. – Со мной так нельзя! Я не буду!
– Со всеми можно. Стоя, далеко не уедешь. Держись! – хохотнул незнакомец, дерзко перейдя на «ты», и хлопнул медведя по боку свободной рукой.
И тот припустил, косолапо переваливаясь, по тропинке вниз. С расширенными глазами я ухватилась за холку бурого зверя, сотрясаемая при всяком шаге, как сметана, которую взбивают в масло. Кажется, я чувствовала каждый позвонок под бурой шубой, и ощущения приятными назвать бы не вышло.
– Ой! Ай!
– Да не бойся, что ты, как маленькая! – сказал задорно мужчина за моей спиной. – Держу крепко. Головой вниз не кувыркнёшься. Это же стандартный ездовой медведь!
Стандартный... ездовой... Ох, кажется, я попала в Россию глазами американца, где все катаются на медведях, пьют водку и играют на балалайке... Скосила глаза на крепкие бёдра мужчины, обтянутые коричневой замшей и свисающую охотничью сумку – признаков балалайки не наблюдалось.
Тропинка резко ушла вниз, из грунтовой превратившись в каменную. Мы въехали в густую тень леса, и я ахнула – то, что издалека я посчитала за обычные сосны, оказалось лишь их аналогом, зелёные иглы на концах распушались множеством новых тонких игл! А кора деревьев была жёлтой и... чешуйчатой!
Я опомнилась.
– А-а к-куда-а м-мы е-е-дем-м? – получилось дребезжаще на кочках, как у птицы Говоруна из советского мультика.
– Куда просила, – ответил наездник, почти коснувшись уха горячими губами.
Исчерпывающе.
Но тут я забыла обо всём, потому что, обогнув подёрнутые бархатистой зеленью белые валуны, медведь начал резво прыгать от одного камня к другому, с торчащих, будто ступени, гигантских корней, ползущих от необхватных деревьев, сплетающих кроны в единую сеть где-то совсем высоко. Лес пах грибами, хвоей, мхами и... опасностью.
«Он меня завозит! Он меня похитил! Я снова доверилась не тому!» – мелькнуло с ужасом в моей голове, тренькнуло, и я вскрикнула, потому что медведь забрался, цепляясь когтями, на поваленный над таинственным оврагом толстый ствол. Мужчина прижал меня к себе покрепче и шепнул в ухо: