— Не спать!
От удара голова откидывается назад, и затылок со всего размаха встречается со стеной. Словно колокол звенит внутри черепной коробки, но мне не больно. Уже — нет.
— Не спать!
Это испытание наихудшее, хотя, когда отец его озвучивал, оно казалось простым. По крайней мере, не таким пугающим как недавнее избиение в кабинете. Меня стегали кнутом, пока я не потеряла сознание, а до этого макали головой в воду, заставляя захлёбываться. Но я всё равно победила.
— Не спать!
Старуха в ярости. Она устала и хочет домой, к семье, а моё упрямство — бессмысленное, на её взгляд, — не даёт отдохнуть нам обеим. Удерживает старуху здесь, в вонючем подвале. Рядом со мной.
«Сделай то, что тебя просят, — требует надзирательница раз в несколько часов, а потом то же самое требует от меня её сменщица, повторяя как заведённая: — Покорись. Покорись. Покорись — и тебе позволят поспать».
Я смотрю в её усталые глаза и понимаю: не ненавидит, она меня не ненавидит — просто хорошо выполняет свою работу. Возможно, даже без удовольствия. Каким-то нелогичным образом это придаёт сил. Ненадолго. Головная боль нарастает. В глазах — резь.
За дверью кто-то стоит: тень заслоняет свет, падающий в камеру из маленького зарешеченного окошка. Я почти уверена: это отец. Пришёл проверить, не сломалась ли пленница. Я улыбаюсь ему разбитыми губами, пусть он этого и не видит, а потом позволяю себе рухнуть на пол и отключиться.
Я сплю. Сплю и не чувствую, как пытаясь разбудить, меня молотят ногами.
* * *
— Я такая же, как ты! Во мне тоже есть дар! Почему я не могу его развивать? Почему должна притворяться, будто его нет?
— Потому что ты — женщина! Твой удел — рожать. Ты выйдешь замуж за того, кого я скажу, и будешь молчать о своих способностях.
— Но…
— Как думаешь, почему среди магов нет женщин? Потому что вы все бездарны, слабы и умом, и духом. Женщина не может колдовать! Это против вашей природы.
— Но ты же видел, как я не дала вазе упасть с камина и разбиться. Как подхватила её в воздухе силой мысли.
— Чушь. Ты это придумала. Тебе приснилось.
— Но ты там был. Ты видел.
— Ничего я не видел.
* * *
— Прекрати это!
Отец подбегает ко мне сзади и яростно дёргает за волосы. Наматывает длинную косу на кулак, вынуждая забыть о своём занятии — о том, что я управляю роем диких пчёл, случайно залетевшим в наш сад. Создаю в воздухе живые жужжащие фигуры.
— Никогда! Слышишь, никогда!
— Но…
Пощёчина обрывает слова и мысли. В ушах звенит. Рот полон крови.
— Ты наденешь антимагический браслет, — шипит отец. — Замаскируем его под обычное украшение.