В глубине души, в те редкие минуты, когда Сивер позволял себе об этом задуматься, он с горечью понимал: ему выпал жребий худший из всех возможных. Когда же он откровенничал с собой чуть дольше обычного, то приходил и к вовсе не утешительным выводам: появление Мхил Дракар разрушило его жизнь, лишило спокойствия и трона. Если бы не она, Сивер остался бы принцем, через несколько столетий взошёл бы на престол, женился бы на простой драконице из их клана — верной любящей девушке, для которой он был бы единственным, а не одним из многих.
Но его истинной оказалась чужачка из неведомых земель. Могущественная колдунья, захватившая власть. Сластолюбка, чью жажду не мог утолить один любовник.
Жалел ли Сивер о том, как сложилась его судьба?
Возможно, и жалел, да только его любовь и страсть от этого не становились меньше.
Он снова посмотрел в зеркало, потрогал поблекшую метку. Нажимая на неё, Сивер привык чувствовать боль. Это ощущение ему нравилось. Вечером он собирался попросить любимую обновить след, чтобы каждое прикосновение к нему заставляло морщиться, чтобы все вокруг видели наглядное подтверждение их союза.
Жаль, что его укусы на шее Миалэ затягивались за считанные минуты. Пришлось смириться и с этим.
За годы брака смирению он научился в совершенстве. Но кое с чем мириться был не согласен — не мог.
Проклятый эльф!
Унизил его на глазах всего гарема. На глазах Миалэ!
Заплетал свои поганые волосы в косу, будто…
Сивер сжал кулаки.
…будто имел на это право!
У Мхил Дракар был только один законный супруг! Только один! Статус — всё, что выделяло Сивера из толпы безликих поклонников, делало его особенным.
Годами он терпел любовные похождения жены, её случайные увлечения и длительные привязанности. Следил за тем, чтобы ни одна связь не переросла в нечто серьёзное, не окрепла настолько, чтобы представлять угрозу.
А эльф угрозу представлял. Был опасен.
Сивер понял это с первого взгляда. По его одежде. По тому, с каким достоинством держалась эта белобрысая дрянь. По тому, как Миалэ на него смотрела, неосознанно принюхиваясь.
Девственник.
Дрот проклятый!
Ушастый был девственником!
Дрот! Дрот! Дрот!
Своими фетишами Миалэ напоминала горных драконов. Те тоже сходили с ума от аромата невинности. Тоже не могли держать себя в руках, столкнувшись с телесной чистотой.
Блондинистая сволочь имела перед Сивером неоспоримое преимущество. И ладно бы Миалэ успела сорвать этот ушастый цветочек, но…
То, что она медлила, настораживало.
Почему она не взяла эльфа в первую же ночь, прилетев из Чарующего леса? Почему сдерживалась, позволяла ушастому заплетать косы, носить обычную одежду?