А вот и то, что нужно!
Сивер покрутил в руках склянку с бесцветным зельем. На вид это была обычная вода, да и запах, если он правильно помнил, не привлекал внимания — нейтральный, почти незаметный.
Осталось подлить содержимое флакона ушастому в чай.
Сивер предвкушающе усмехнулся.
Убить эльфа он не мог, а сделать так, чтобы блондинистый гад стал Миалэ не нужен, — запросто.
Глава 20
Сивер
Зелье забвения подействовало: эльф спал. В свете двух красных лун его расслабленное лицо казалось ещё прекраснее.
«Это ненадолго», — подумал возвышающийся над ним Сивер.
Всё шло по плану. Запугать и подкупить слугу не составило труда: содержимое флакона благополучно перекочевало в эльфийский ужин, а после — в эльфийский желудок. И теперь наркотический дурман сковывал мышцы, гасил сознание, делал тело невосприимчивым к боли. Начни ублюдка резать — он ничего не почувствует. Как удобно.
Сивер покрутил в руках нож. Склонился над соперником, примериваясь.
Скоро от знаменитой эльфийской красоты не останется и следа. Скоро на это лицо никто не взглянет без содрогания.
Аж скулы сводило, какие у гадёныша были безупречные, правильные черты. Так и хотелось это исправить.
Что ж, Сивер редко в чём-то себе отказывал.
Лезвие блеснуло в свете лун и прижалось к нежной щеке — белой, будто выточенной из мрамора. Кончик ножа погрузился в плоть, по коже побежала тонкая струйка крови.
Завтра белобрысая тварь проклянёт все зеркала. Увидеть бы, как ушастый проснётся и посмотрит на своё отражение.
Нож в умелых руках скользнул вниз, прочертив кривую алую полосу от виска до краешка идеальной губы. Этот сладенький рот он тоже исполосует. Скроет изящные изгибы под сеткой безобразных рубцов.
Так, а тут надо надавить сильнее, войти лезвием глубже, чтобы наверняка оставить уродливый шрам.
Всё, с левой щекой покончено.
Прекрасное зелье: эльф даже не шелохнулся.
Сивер отстранился, удовлетворённо разглядывая дело своих рук. Кровь дорожками стекала по искалеченной половине лица, капала на шею, заливала постельное бельё.
Утром Миалэ вышвырнет изуродованного наложника из замка. Зачем ей в постели урод? Хотя после возвращения она размякла, сочувствовала всем и каждому — могла и пожалеть убогого, оставить при дворе. Не важно. Главное, дорогу в его спальню она навсегда забудет.
Даже с раненной физиономией ушастый принц был хорош.
«Жалко портить такую бесподобную красоту, — подумал Сивер. — Хотя вру. Не жалко».
Оскалившись, он снова склонился над эльфом.
И замер, удивляясь, почему медлит.
Что это? Не к месту проснувшаяся совесть?
Давай, сделай это!