Я попыталась подняться на ноги, но свалилась обратно, запутавшись в длинном платье: концы подола, которые я ранее предусмотрительно обмотала вокруг бёдер, развязались.
Оба хищника бросились ко мне. Я зажмурилась, притворившись мёртвым опоссумом. Когти у меня тоже имелись, да только ни в какое сравнение не шли с изогнутыми кинжалами сумеречных котов. Тем не менее сдаваться я не собиралась. Сейчас приблизятся и…
Я так и не придумала, что именно сделаю.
Я лежала на земле, не двигаясь, не открывая глаз, и надо мной склонялся сумеречный кот — дикий зверь, от которого я не знала, чего ожидать. А где-то поблизости бродил второй, тоже нацелившийся на моё худосочное тело.
От ужаса я едва дышала, хотя и не верила, что мне могут навредить по-настоящему — растерзать, убить, впиться когтями в плоть, распустив на кровавые полосы, — всё-таки под шкурой монстра скрывался человек. По крайней мере, Теон, когда я принимала его в Харонском замке, выглядел адекватным. Но мало ли… Вдруг в полнолуние оборотни теряли разум, полностью отдаваясь животным инстинктам?
Кот обнюхивал меня. Его дыхание жаром обдавало лицо. Сердце колотилось так бешено, так болезненно, что хотелось прижать ладонь к груди, надавить, заставить взбесившийся орган успокоиться. Но я не шевелилась, опасаясь усугубить своё положение.
Похоже, такая покорность понравилась зверю. Повадки у него оказались совершенно кошачьи: он заурчал, затарахтел, как мотор старенького пикапа. Мой Рукагрыз нередко так делал, когда ощущал себя полностью довольным жизнью. Только звук был тише.
Большой хищный кот склонился надо мной и ласково мяукнул. Провёл шершавым языком от виска к губе.
Я решилась открыть глаза.
Оборотень был один. Другой, видимо, передумал — решил не связываться с более крупным соперником и отправился на поиски лёгкой добычи.
Горящие оранжевые глаза поймали мой взгляд. Я сглотнула. Пока жизни и здоровью ничего не угрожало. Но кто знал, что было в мозгах у этой огромной мурки? Зачем-то же он за мной гнался. Зачем?
И тут я вспомнила слова обнажённых девушек из леса.
«Может, кто-то из наших захотел сделать её своей самкой и позвал на брачную охоту?»
Нет. Не может быть. Он… сейчас… меня?..
Как там говорил Теон? «Праздник дурман-огней — ночь, когда коты ищут себе пару раз и на всю жизнь».
Похоже, этот конкретный кошак пару себе нашёл. Вон как сыто жмурился, облизывал меня взглядом. Видимо, моя покорность убедила его в том, что я не против ухаживаний.
Шероховатый язык снова прошёлся по лицу. С нарастающей паникой я наблюдала, как здоровенный хищник перекидывает через меня лапу — сначала переднюю, затем заднюю. Нависает надо мной и… делает садку.