- Три трупа.
- Ладно. Три ну очень, вот просто убийственно подозрительных трупа. И у каждого из этих патологоанатомов обострённое чувство справедливости в отношении не вовремя усопших, - тут Веня сощурился, постукивая пальцами по столу. – Настолько, блин, обострённое, что собственное здоровье ничто, правда всё. Ну вот действительно, причём тут ты?
- О, начинается, - недовольно фыркнула Харина, скрестив руки на груди. И смерила хозяина квартиры не менее недовольным взглядом. – Ты мне что, это всю жизнь припоминать будешь?
- Дай подумать… - Веня показательно сделал вид, что задумался над этим вопросом. Потом расплылся в широкой, довольной ухмылке победителя и игриво подвигал бровями. - Да?
Вот только если он надеялся выйти из этого спора победителем, то явно просчитался. Едкий, вредный, приставучий патологоанатом мило и очень приветливо улыбнулась, заставив Веню напрячься от очень, очень не хорошего предчувствия.
После чего выдала на одном дыхании:
- Араньев, когда ты женишься… Например, на своей очаровательной соседке. И, заметь, я говорю когда, а не если! Так вот, когда ты женишься, я расскажу твоей супруге всё, что знаю о тебе, твоих приключениях, твоих любовных похождениях и продемонстрирую коллекцию сглазов и приворотов от некоторых, особенно настырных особ! – и, выдержав томительную паузу, Харон невинно поинтересовалась. – Так что? Ты всё ещё не хочешь мне помочь?
С минуту они буравили друг друга упрямыми взглядами. И Веня честно не собирался вестись на такую подлую, ничем не прикрытую провокацию (читай – шантаж). Вот только дух авантюризма и откровенная скука, да ещё и отпуск…
- Ладно, - Араньев страдальчески вздохнул, поднимая руки и признавая поражение. И буркнул, недовольно болтая ложкой в чашке. – Рассказывай, шантажистка.
И Женя рассказала. О трёх подростках, в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет. Все поступили как неизвестные, на каждом следы регулярных избиений, у каждого в носу какая-то странная дрянь, а желудок похож на испытательный полигон для химикатов. Причина смерти – сердечный приступ, так же не отличалась разнообразием.
Как и то, что трупы хоронились за казённый счёт, потому что каждый из этих детишек находился на попечении государства. Говоря попросту – детдомовцы, родители которых либо в тюрьме, либо спились, либо ещё что-то. И вроде бы всё было чисто, шито белыми нитками и не имело ничего общего, но…
Веня вздохнул, потерев переносицу. Харон могла быть болтливой до безумия, невыносимой от слова совсем, зло шутить и ненавидеть весь окружающий мир, потому что, ну правда, нахер он меня окружил?! Но одного у неё было не отнять - она была отличным патологоанатомом. И если ей казалось, что здесь что-то не так…