- Ну и что мы будем делать дальше?
- Ничего, - после минутного молчания, спокойно откликнулся Вениамин, допивая свою порцию кофе. Смерил меня нечитаемым взглядом и посмотрел на Женю. – Харон, твой муж в городе?
- А? – патологоанатом вздрогнула, чудом не свалившись на пол с табуретки. Выпрямилась, потирая глаза. И полезла проверять телефон, отвечая на поставленный вопрос. – Не, Жмур застрял в столице нашей у его бизнеса какие-то там проблемы, я не вникала особо… Меня Лёшка заберёт. Обещал доставить в лучшем виде.
И, смачно зевнув, Харон недоумённо протянула, подперев щёку кулаком:
- Вень, а Вень… Вот скажи мне, как мужчина патологоанатому… В какой момент у вас, мужиков, инстинкт самосохранения отмирает напрочь, м?
- Харон, мы сами разберёмся, - криво усмехнулся Араньев, вновь вернувшись к оживлённой переписке по телефону. – А тебе пора домой. И пожалуйста, - тут он вновь поднял голову, припечатав вскинувшуюся Харину обратно к стулу тяжёлым, многообещающим взглядом, – в этот раз – без самодеятельности. Ты едешь домой, закрываешь дверь и сидишь ровно на своей заднице. Будут ломиться в дверь – сначала звонишь нам, потом в полицию. И никуда самостоятельно не лезешь разбираться. Никуда! Ты меня поняла?!
Последняя фраза прозвучала так жёстко, что я невольно вздрогнула и поёжилась. И перевела вопросительный взгляд на поморщившуюся Харину, залпом допившую остатки холодного кофе. Но Женя лишь сжала губы в тонкую линию и отрывисто кивнула головой. После чего поднялась, прихватив телефон.
- Я тебя услышала, - она обернулась у самого порога моей квартиры, устало привалившись к вешалке. – Я буду осторожна, - Харон тихо хмыкнула, помахав мне рукой на прощание. – Зомбик мой, будешь убивать этого идиота, звони. Спрятать труп не обещаю, но оформить чёрным налом – милости просим в наш морг. Чао, детки!
Позитивное прощание не вязалось с усталым, низким голосом. Но Харон всё равно широко улыбнулась и вышла, хлопнув дверью напоследок. Да так громко, что соседский пёс зашёлся в истеричном лае, тут же оповестив об этом весь наш подъезд. Не собака блин, а сигнализация какая-то.
Хорошо ещё, полицию вызывать не умеет, угу.
Поймав себя на этой мысли я нервно хохотнула, поведя плечами. И всё же озвучила собственные мысли:
- Так что? Мы, правда, ничего не будем делать? Совсем ничего?
Араньев вздохнул, убирая телефон на стол. И посмотрел на меня, скрестив руки на груди. Так, что я вновь почувствовала, как мой несчастный ай-кью стремится к отметке нуль и минус бесконечность. Даже ругаться как-то расхотелось, хотя и тянуло высказать соседу всё, что я о нём думаю.