Синие глаза чуть сузились, а на губах возникла неприятная усмешка.
— И чем же я вас не устраиваю, алари? Сомневаетесь в моем профессионализме?
«Если бы… на след Катриэль-то он быстро вышел».
— Сомневаюсь в вашей личной незаинтересованности.
— Что?
Кажется, мне все-таки удалось его достать. И я тут же почувствовала себя чуть более уверенной.
— Прекратите, Эшфорт, — в тон ему насмешливо ответила я. — Невооруженным же взглядом видно, что вы меня терпеть не можете, поэтому изначально относитесь предвзято. И где гарантия, что, расследуя дело о покушении, вы не решите отыграться на мне? Я не верю в вашу объективность, декан.
«Попала!»
Мужчина вздрогнул и поджал губы, сверля меня ярко-синим взором.
— Мое отношение к вам никак не повлияет на общее дело.
«Значит, действительно ненавидит… неприятно. Интересный же мужчина. И опасный. Такого рискованно иметь во врагах».
— Позвольте вам не поверить. Вы так стремитесь меня арестовать, что явились сюда рано утром и даже не позволили мне переодеться. Что дальше? Закуете в кандалы и отправите голой в темницу?
Зря я напомнила ему об отсутствии на мне одежды.
Взгляд синих глаз, темнея, вновь скользнул по мне и заметно потяжелел.
— Прекратите, алари! — отрывисто произнёс Эшфот. — Мы нашли флакон с ядом.
— И что? Мало ли тут ядов валяется, — откинув локоны назад, заметила я.
— Это ваш флакон и ваш яд.
— С чего?..
— На нем ваша личная печать, алари. Очень глупо было ее оставлять. Но вы никогда не дружили с логикой, так что я совсем не удивлен, что у вас не получилось от него избавиться.
«А вот это оскорбительно. Ладно, пока проглочу».
— Даже если флакон мой, это не значит, что я покушалась на княжну. Его могли украсть. Кто угодно, — добавила я.
— Не оригинально, алари.
«Неужели эльфийка действительно имеет отношение к этому покушению? А что потом? У неё проснулась совесть и она решила самоубиться?»
«Так, ладно, Катя, пора доставать козырь!»
— Слушайте, я действительно никого не убивала. И не пыталась. Меня саму пытались отправить.
Должного эффекта не получилось.
— Да вы что?
«Не поверил».
Эшфорт скорчил такую противную мину, что мне страшно захотелось схватить подушку и запустить ему в лицо.
— Но меня действительно хотели убить. Вчера. Конфеты!
Я резко обернулась и нашла взглядом застывшую служанку. Судя по её лицу и бегающим глазкам, меня ждали новые неприятности.
— Здесь была коробка с конфетами. В форме сердца, там еще записка была... такая… глупая, со стихами. Где она?
— Её нет, — запинаясь, ответила служанка и еще больше побледнела.
— Что значит нет? — сжав кулаки, выкрикнула я.