— Я вызовусь добровольцем и помогу тебе пережить опустошение.
Он отпустил ее запястье и уже обоими руками обхватил ее бедра. Оттолкнув Ангела на несколько дюймов, Крид зарычал. Ей пришлось встать более устойчиво, чтобы не отпустить его, ведь он мог опять сбежать. Ярость исказила черты его лица. Клыки Крида были настолько близко к ней, что она могла хорошо рассмотреть их.
— Нет.
Отказ причинял боль.
— Почему? Потому что я человек?
— Нет.
— Ты недавно заявил, что я хорошо выгляжу. А сам ты тверд, как скала, — она посмотрела на перед его джинсов. Очертание члена было четким и впечатляющим. — Это определенно не сотовый, — Ангел сердито посмотрела на него. — На этот раз ты не улетишь. Не спрячешься. Выкладывай. Что во мне такого, вызывающего в тебе ненависть?
Крид немного побледнел.
— Дело не в этом. С чего ты так решила?
— До отъезда я бросилась к тебе на шею и практически умоляла взять меня в постель. Неужели я настолько уродлива? Омерзительна? Эта неприязнь из-за моего человеческого происхождения? Что заставляет тебя всегда отвергать меня?
— Ты заслуживаешь лучшего. Я не могу дать тебе эмоции, в которых ты так нуждаешься.
Она удивленно уставилась на него. Неужели Крид пытается защитить ее? Ангел и не подозревала об этом.
— Ты заслуживаешь лучшего, — хрипло повторил он, а затем тихо продолжил: — У меня никогда не получится осчастливить тебя. Я предпочел бы вообще не иметь тебя, нежели смотреть, как ты медленно умираешь, как моя мать.
— Твоя мать умерла? Когда?
— Одиннадцать лет назад. Она была чистокровным ликаном, — Крид закрыл глаза. — Мой отец чистокровная горгулья. Он не сумел подарить ей достаточно любви, которая могла бы ее поддержать. Она медленно теряла волю к жизни. Подобное происходит с женщинами, чьи сердца постоянно кровоточат из-за их пар. Я же больше похож на отца.
Ангелу пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова.
— Мне очень жаль, — она переживала за Крида. Ангел знала, что у него была тесная связь с матерью. Ее смерть, должно быть, произошла примерно в то же время, когда Ангел решила признаться ему в своих чувствах. Все это имело смысл… и напоминало огромную катастрофу.
Крид отвернулся.
— Не выступай добровольцем, Ангел. Не надо. Ты больше, чем тело, которое я возьму на одну ночь. Я никогда не прощу себе этого. Не думаю, что сейчас я достаточно вменяем, чтобы выбрать кого-то другого. Мне нужно защищать тебя даже от самого себя. Отпусти меня. Мне необходимо держаться от тебя как можно дальше.
Но Ангел совершила совершенно противоположное, снова поднявшись на цыпочки. Она обняла Крида за шею и прижалась к его груди.