Жу занимала маленький флигель на окраине парка и редко оттуда выходила, только на работу ко мне в дом. Я не замечал ее присутствия, и мы были довольны друг другом и своим немудреным хозяйством.
— Увидишь. И, Жу, молчи о ней. Это понятно? — я сдвинул брови.
— Я могила! Ты же знаешь!
— Могила для бутербродов? — я начал нашу обычную перепалку с Жу.
— Ах ты, рваная губа! Вот возьму и пересолю тебе мясной рулет! — она засветилась вся, видно, что была довольна моим расположением к ней.
А я был рад мясному рулету Жу.
— Показывай уже! — и она, не дожидаясь меня, затопала к Лилит проворно, но на удивление тихо, не смотря на свои габариты.
Я сам почти бежал… Лилит, притягивала, и я снова хотел на нее посмотреть. Когда-то давно, Стива сказал мне, что любовь — это магнит. Не хочешь, не можешь, без разницы, все равно, тянет.
Я и о любви? Смешно. Не мое это и не про меня.
Приоткрыл дверь и впустил экономку, а сам уже вовсю смотрел на маленькую тиби. Она спала, все так же спокойно, как и утром. Антон снова был подле нее, мистика!
Жу рассмотрела Лилит, почесала свой нос и выдала.
— Кто ее так? — внимательная, не отнимешь.
— Не я.
— Да где уж тебе, сухарь мороженый, — снова взгляд на Лилит, — Бедная. Худенькая какая. Иль, зуб даю, голодом морили.
— Откуда такие мысли? Или все, кто меньше тебя килограмм на сто, голодали? Так?
— Ты Высший, богатый. Откуда тебе знать, как выглядят голодные? — смотрит недобро.
— Жу, а тебе откуда знать?
— Видела. В реабилитационном центре. Туда беженцев свозили. Сам посмотри на нее! Кожа сухая, тонкая и волосы сухие.
Не знаю, не знаю…. По мне, так она прекрасна. Однако, что будет, если ее подкормить и… Полагаю, можно будет ослепнуть.
— Красивая. Я думала, что краше Алены и мамы твоей нет. Эта потягается с ними! А и молодец ты, рваная губа! Хват!
— Жу, не уходи сегодня и завтра к Паско. Если она проснется, понадобится твоя помощь, — я не знал, когда проснется Лилит.
«Поглотитель»- артефакт коварный. Возможно, малышке, понадобится много времени для восстановления сил.
— Не проблема, — и она вышла из комнаты, бубня под нос «бедняжка, настрадалась».
Я остался смотреть на Лилит. Мыслей ноль. А счастья полные карманы. Ну, что сказать- я безумец.
Остался работать дома (а вдруг тиби проснется, пока меня нет?), просматривал каталоги, вел деловую переписку. Отсекал лишнее из экспонатов выставки перед аукционом Баксби. Первым в сезоне.
И все время, ждал звонка дяди Миши. Я прекрасно понимал, что громадные состояния Демидовых и Монков, не игрушка. И, если уж я, двадцати семи лет от роду, Илья Бессонов, помешанный на искусстве, дал совет по сливу акций самому министру финансов, то это не останется незамеченным.