— Выставки. Я не знала.
— А, ты об этом? Ну, как художник, ты загадка. Тебя никто не видел, а работы твои производят фурор.
Она замотала головой и опять сказала!
— Вы устраиваете выставки, — она обо мне читала?!
— Скорее, аукционы. А выставки нужны для обзора. Это моя работа. Я много путешествую. Часто бываю в местах, где мало цивилизации. Люблю находить нечто интересное и в самых неожиданных местах. Я долго искал встречи с Лилит де Монк. Знаешь, у меня почти полная коллекция твоих работ. Двух не хватает, — идиот, Илья!
Сейчас снова всплывет Демидов (надеюсь, я сломал ему ребро, хоть одно) и ей станет плохо.
— Где? — что, где?
А, где картины? Ну…
— В моем кабинете. Хочешь посмотреть? — она закивала очень и очень интенсивно!
Ли помогла собрать грязную посуду и отправить в посудомойку. Кажется, такие нехитрые хлопоты доставляли ей удовольствие.
— Вот они, — я открыл перед ней дверь и впустил в кабинет.
Она прошла, задев меня плечом, и я почувствовал снова, запах сирени. Ли осторожно огляделась и увидела свои работы. А я, начал говорить. Наверно, я всегда хотел это сказать кому-то, кроме себя самого. Ну, прорвало…что поделаешь.
— Ленои, твоя первая работа. Это на Мансо? Да? Я никогда не понимал, почему они так любят бунгви и не замечают леноев. Это же аромат острова! И цветут они всегда и их много. И сам остров из-за них кажется мне сиренево- голубым, и уж точно не красным, как бунгви! Слушай, Ли, а о чем ты думала, когда писала пион? Не то, чтобы я лез к тебе в душу, но реально, это о любви. Я прав? А токкобана, это с Сёзде? Цветок камикадзе. И написала ты его исключительно. Поразила история о «Божественном ветре», да? Я сам был под впечатлением, когда услышал ее, — на этом месте я захлебнулся словами и эмоциями, такими несвойственными мне.
Пришел гадский Антон и потерся о ноги Ли.
Она даже не заметила его, потому, что смотрела на меня во все глаза. Я почувствовал, что взлетаю… Кошмар!
— Ленои — Мансо. Мне понравились. Пион — это Никита, про любовь, — нет, вот не надо о Никите.
Я как-то рассердился… Как на Антона, когда гаденыш торчал возле Лилит!
— А бузина? Очень сердитая. Она откуда? Ты злилась?
— Злилась. На Никиту. Когда все закончилось, — большое спасибо, Господи!
Это что со мной? Фиктивная свадьба так действует? Становлюсь собственником, как па и Стива? Ли, ты тиби, а я не твой сын или брат… Я не додумал несусветную мысль, потому, что Ли продолжила разговор!
— Тюльпан. Когда Каро меня спрятал в Горсуново.
— Это я понял. Ты ждала помощи. Желтый цвет очень тревожный. Впрочем, так писал Мастер, возможно поэтому, сам цвет стал символом дурных предчувствий.