Ли слегка приоткрыла рот и снова сделала глаза анимэшки.
— Идите. Там за воротами полно фоторепортеров. Мы в осаде, — Жу сообразила первой.
Лилит…а вот тут я сам слегка приоткрыл рот. Мне показалось или она слегка расстроилась? Ли, только скажи и я….Что я? Да все, я. Все я сделаю для тебя, маленькая.
Мы вышли в холл, оделись.
— Готова? Знаешь, ты не волнуйся. Я не кусаюсь и гладко выбрит. Давай уже, шагай, Ли. Ну, а что ты хотела? Сказала «да», кольцо на тебе, теперь терпи, — я вытащил ее на улицу.
Солнца не было, но был запах скорой весны. Талый снег и шальной ветер. Март начнется послезавтра. Ровно в тот день, когда приедут мои ма и Стефа.
— Я не волнуюсь, — вот теперь я волнуюсь!
Господи, поцелуй. Что тут такого-то? Я как пацан, честное слово. Ли не волнуется, а я чего колыхаюсь?
Мы встали прямо напротив ворот, а за ними гвалт и вспышки фотокамер. А заметил в толпе Шоси. Он был сосредоточен, но спокоен. Значит, все идет по плану и все под контролем.
Обнял Ли, она меня тоже, как сумела. Маленькая же. Ну и я поцеловал, а чего тянуть?
Не лги себе Илья, тут дело совсем в другом. Я торопился целовать Ли, потому, что очень этого хотел. И репортеры тут ни при чем.
Я никогда не думал, что простой, нежный поцелуй сможет свалить меня. Сбить с ног и оглушить. Я, как бы стыдно это не звучало, здоровый парень, держался за маленькую тиби и хотел двух вещей. Чтобы поцелуй никогда не заканчивался и лишь бы не грохнуться позорно прямо ей под ноги. Репортеры меня не волновали совершенно.
Крики и вспышки стали громче и чаще. Мне пришлось отпустить Ли и пойти к ним. Заметил я только, что глаза тиби стали зеленее, и вся она засветилась (и совсем не даром своим!). Клянусь!
Я даже притормозил, хотел вернуться, но чёрт, меня ждали. Моя работа, репортеры, па и Каро де Монк.
Ладно, я вернусь, Ли. Ну, вернусь…и что? Полезу к маленькой? Может, надо сказать спасибо репортерам? Видимо, да.
Им, репортерам, повезло! Я в благодарность за поцелуй Ли, постарался ответить на все их вопросы. И о любви и о Ли. Вопросы о помолвке я комментировать не стал, сказав, что всему свое время, но они узнают первыми.
Я не знаю, как выглядела моя физиономия, что было написано на ней и как все это смотрелось, но Шоси кивнул, насупился и показал мне поднятый большой палец.
Я с трудом протолкался к своей машине и поехал в Столицу.
Интересно, почему Шоси насупился? Я написал ему сообщение, он ответил, что все в порядке, причем, в полном.
И всю дорогу я сочинял сообщение для Лилит. Плодом моих усилий стал смайлик с поднятым вверх пальцем. Я разумно не стал отсылать это ей. Ты не права, Ли, аудитэ из меня скверный. Двух слов связать не могу, а раньше мог.