А вот и па.
— Привет, сынулька. Видел я уже твое интервью. Новость номер один! И достоверно, — это он на поцелуй намекает, подкалывает?
— Па, мне нужна твоя помощь, — отца проняло моментально, она даже собрался весь, напрягся, — Я физически не могу вести диалог с Каро. Прошу тебя о содействии. Я обещаю молчать и не делать резких движений.
— Я понял, Илья, — вот тут па меня удивил, — Я уж думал, ты никогда ни о чем меня не попросишь. Я отец тебе, не премьер. Это главное и первое. Просто, чтобы ты знал и помнил.
— Знаю и помню. Спасибо.
— Тебе спасибо, мерзавец. Чувствую себя настоящим отцом, а не фотографией на стене кабинета мелкого чиновника! — с тем мы и пошли в обеденный зал.
Тетушка Ирэн фон Штраубе, красивая, черноокая светская львица, лично встретила нас на правах близкого человека. Она прекрасно понимала ситуацию, потому и не стала задерживать, а проводила к столу, где уже и заседал де Монк.
— Не стану мешать. Успешной беседы, — и ушла, а я подумал, что деликатность и такт тоже искусство, если не сказать талант.
Каро, отец и я раскланялись (я просто кивнул, еще чего, кланяться!). Хорошо, что он не стал протягивать руки. Я бы не пожал. Пошла беседа. Я молчал, слушая и понимая, что Каро не так уж и недоволен разрывом с Демидовым. С точки зрения общества, я не самая плохая партия для Ли, если учесть мою семью и родство с домом Романовых.
Он снова торговал Лилит, но па отстаивал позиции и был убедителен. Я изучал де Монка. К шестидесяти, подтянут, симпатичен. Мощный дар дитари и коварный взгляд. Слова его, были точными, расчетливыми, а вот эмоции…
Я кое-что понял. Каро очень любил жену, мать Ли. И до сих пор не мог простить ей измены, пусть и определенной Судьбой. Месть! Вот что он сделал с Лилит! Он отомстил Татьяне! Вот таким кошмарным, жутким образом, отыгравшись за свои обиды на Ли!
Как дитари, я его понимал, но как Илья Бессонов — нет! Гори в аду, Монк!
— Ну, что же, кажется, мы пришли к согласию, не так ли, Каро? — отец поднялся, я за ним и Каро пришлось встать.
Фотограф, приглашенный специально для съемки века, приготовился. Па и Монк пожали друг другу руки. Я не стал. Каро и сам понял, что не стоит. Если и удивился, то никак этого не показал. Потом- совместное фото и я уже бежал к выходу! Реально, полыхну или ударю…тестя!
— Вот урод! — па вышел вслед за мною, — Надо руки помыть!
В точку, па! И спасибо тебе! Говорить я ничего не стал. Я его обнял. Как в детстве, когда натура моя амебная еще не была так ярко выражена.
— Вот это да… — па даже брови приподнял от удивления, — Иль, обращайся если что. Так-то я могу ему и в морду сунуть, если надо.