«Ищейка» в нашем аукционном бизнесе совершенно необходима. Саше я доверял, и он ни разу меня не подвел. Еще ни один экспонат, проверенный или найденный им, не оказался фальшивкой. Интуиция Мозельского меня поражала, впрочем, как и его трезвомыслие. И только ему я мог доверить слежку за Борькой.
Завтракали под «телевизор». Диктор объявила о нашей помолвке. Пошли карды с интервью па и Каро.
Па.
«Илью и Лилит сблизило исскуство. Мой сын собирал ее картины»
Каро.
«Я не стану неволить дочь. Я рад, что она нашла свою любовь»
И оба солгали.
Потом наши с Ли фото и интервью с Жу!!! Это было…смешно. Пышка с таким серьезным видом вещала, что наша любовь нежна и прекрасна, как цветы на картинах Лилит де Монк.
— Жу, ты же обещала рассказать про страсть и непотребства? И где? — ну, не мог я промолчать.
— Отвяжись, рваная губа! Если бы я стала говорить о тебе, как о страстном любовнике, мне бы никто не поверил! — я бы сам тебе не поверил, Жу, но глядя на Ли, я понимаю, что все может быть!
Откуда у нее это платье? Я купил? Молодец, иначе и не скажешь! Ну, грудь у нее и раньше была, однако сейчас, это что-то выдающееся…в прямом и переносном смысле! Да, теперь даже мне не думается о ней, как о маленькой девочке.
Что это? Ли, ты меня изучаешь?
— Монк, я за ночь себе цветы на лбу вырастил? Или сегодня я выгляжу лучше, чем чашка? — вот говорил я все это, чтобы отвлечь себя от мыслей о ее теле!
— Бессонов, ты не на лбу цветы вырастил, — а где, Лилит? — И тебе очень идет белый цвет. Я хотела сказать еще вчера, когда твоя мама приезжала, но не смогла.
Конфетти и барабаны! Ли, если ты еще и улыбнешься мне, я стану как кот твой шизофренический, тыкаться своим лбом в твою ладонь!
Может и хорошо, что она не улыбнулась? Жу никогда бы не забыла мне моего…чего? Обострения идиотизма? Сама Ли, полагаю, не удивилась бы. Она же моя птичка, а значит, такая же ненормальная, как и я.
Я не знаю, что произошло сейчас, но мы глазели друг на друга, будто только что встретились и…
— Это вы так репетируете помолвочное интервью? Ну, неплохо, неплохо. Ли, чуть больше страсти в глазки, а ты, рваная губа, добавь нежнятинки! — пышка, вот сейчас я рассердился!
Ли смотрела на Жу! Она перестала смотреть на меня!
Лилит без слов встала из-за стола, подошла ко мне и присела на соседний стул. Потом заискрилась изумрудами и провела ладонью по моей губе и подбородку!!! Я не знал чему удивился больше — тому, что она прикоснулась ко мне и я чуть не умер от счастья, или тому, что Жу, всей своей немалой комплекцией с размаху уселась на пол!