Она ковыряет битумную крошку на крыше, не глядя на меня.
— Когда я там сплю, мне снятся кошмары.
— Тогда приходи спать в мою постель. Я буду держать свои руки при себе, клянусь. — Подмигиваю, и ее глаза, круглые, как блюдца, устремляются на меня. — Не волнуйся. Я шучу, — говорю я.
Она тяжело выдыхает.
— Хорошо.
— Но я зайду за тобой утром, Корали. Постучу в твою парадную дверь и провожу до школы.
— О боже, пожалуйста... не надо, это было бы очень плохо. — Она вдруг выглядит испуганной.
— Почему нет?
— Потому что мой отец... он не любит, когда люди приходят в дом. Особенно мальчики.
— Но я же твой сосед.
— Не важно. Он ненавидит чужаков и помешан на защите.
— Тебя?
Она бросает на меня странный взгляд.
— Всего на свете. Меня. Дома. Всего внутри него. Мне не разрешается пускать сюда людей.
— Никогда?
— Нет. Никогда.
— Ладно. Я не буду стучать. Но буду ждать тебя у своего дома в восемь. Ты пойдешь со мной?
Она на секунду задумывается. Затем наконец кивает.
— Только не приходи в дом.
— Не буду, обещаю.
— Ладно.
— Оставлю окном открытым. Если ты все-таки захочешь лечь спать в мою постель, просто крикни мне. Я не против лечь на полу.
Корали снова моргает, глядя на меня. Не могу сказать, собирается ли она принять это предложение, или ей интересно, как я могу быть таким озабоченным и настойчивым.
— Уверена, что буду в порядке прямо здесь, — говорит она медленно, голос дрожит.
— Ладно. Как я и сказал. Если ты передумаешь…
Откидываюсь назад и стою, наблюдая за ней в течение секунды. Она кажется такой хрупкой, когда сидит вот так, съежившись. Мне это не нравится. В течение последних нескольких лет я общался с девочками в школе, движимый только лишь сильным желанием убедить их сунуть руки мне в штаны. Однако сейчас мной движет не это желание. Меня застает врасплох то, как сильно хочу позаботиться об этой бледной, интересной девушке, сидящей на крыше напротив моей спальни.
Она похожа на редчайшую птицу, находящуюся под угрозой вымирания, и я хочу прижаться к ней всем телом, чтобы защитить, а не получить от нее какое-то сексуальное удовлетворение. Дело не в том, что она некрасива, нет. В ней есть что-то странное, неземное, отчего у меня слегка кружится голова. Если честно, то в действительности это может быть пиво, но неважно. Я хотел бы поцеловать ее. Но еще больше мне хотелось бы убедиться, что она в безопасности.
Стягиваю через голову футболку с логотипом Nirvana, бросаю ее на пол, а потом снимаю и джинсы. Падаю на кровать поверх простыней, гадая, найду ли рядом с собой помятую хрупкую бабочку, свернувшуюся клубочком, когда проснусь.