Вначале я все еще ждала, надеялась на что-то. А потом поняла — нет у нас никакой семьи. Есть я и ребенок у меня под сердцем. И есть человек, который живет ненавистью. И я стала такой же, как он.
А мир вокруг меня изменился.
Вот уже четвёртый год мэром Кобора является льер Лисовский. А прежний мэр отправился в столицу, где назначен советником по вопросам помощи бедным. Потому что по каким-то там отчетам, Кобор внезапно оказался едва ли не самым богатым городом Орассы. Не потому, что у нас богатых льеров много проживает, а по среднему уровню жизни. Нищеты откровенной нет, беспризорников и бездомных нет совсем, вдовы и сироты пристроены к делу. Опыт, словом, наш бывший мэр теперь передаёт столице. Не завидую я такому повышению. Там, в большом городе, всё наоборот. Достаточно ночлежки вспомнить, чтобы расхотеть там жить.
Отец же принял свое назначение с радостью. Он тоже хочет жить в покое и растить детей.
Возможно, раньше я бы изошла завистью: для меня он времени никогда не находил. Но теперь у нас с ним прекрасные отношения. Мы - два взрослых человека, оба, между прочим, с детьми. Нам всегда есть, о чем поговорить. Он никогда не припоминает историю с "зеркалом", лишь однажды сказал, что я не виновата, на меня воздействовали, но ведь мы оба знаем, что не просто так ментальное воздействие накладывается. Нет, нужна та самая мысль, те самые чувства. Где-то внутри меня жила обида, даже ненависть к отцу, ее-то на свет мои "друзья" и вытянули, ее и кормили.
Отец мне потом рассказывал, как сам в молодости натворил дел, как потом жил с этим... Как по мне - его поступок тоже не самый красивый, но он не убийца. Он говорил, что надо жить дальше. Прошлое не изменишь, но можно изменить будущее. Я и жила. В поместье дальнем тихо, там душа спокойна. Розы, книги, беседка, увитая плющом... и, конечно, моя школа.
Первые годы мне казалось, что я в раю. Никто меня не тревожит, только Ян раз в месяц приезжал взглянуть на сына. Меня он в то время почти не задевал, словно понимал, что мне не до его выходок. Был холоден и равнодушен, но только со мной. Стоило ему взять в руки сына - и передо мной был совсем другой человек.
Я бы и хотела замечать в нем только плохое, но, как ни странно, Ян оказался скверным мужем, но удивительным отцом. Никогда я не встречала мужчину, который настолько любил бы своего ребенка.
Он улыбался, пел Дану песенки, что-то ему рассказывал. Один раз, когда у сына резались зубки, он целый день укачивал его на руках и на ночь остался. Напрасно я уверяла, что у меня есть нянька (которая, впрочем, чаще отдыхала, своего сына я не могла доверить никому), он был непреклонен. Самое странное, в ту ночь я впервые выспалась. Оставить Дана в руках отца оказалось не страшно. Тогда Ян впервые предложил мне переехать в его дом, но я не согласилась. Мне казалось, что всё в столице будут тыкать в меня пальцами, называя убийцей. Он настаивал. Мы повздорили и наговорили друг другу глупостей.