- Первый урок, я вижу, прошел успешно, - прошептала она. - Ох, с каким бы удовольствием я сейчас присоединилась к Изе! Но увы, я сначала выведу вас. В следующий раз будет двое мужчин. Хотя я бы хотела показать вам и двух женщин, но Изольду я никому не отдам. Идите за мной...
Иванна, оглушенная собственными ощущениями, словно в тумане шла за фрейлиной и даже нисколько не удивилась, что она привела ее в спальню мужа, втолкнула в двери и исчезла, будто ее и не было.
Маркус не спал. Он был даже не в кровати. Мужчина сидел за столом, вглядываясь в какие-то бумаги при скудном свете масляной лампы.
- Ивви? - удивленно обернулся он на шорох. - Что-то случилось?
- Да... нет... не спится.
- Хорошо, что ты пришла. Может, объяснишь мне... Я совершенно не понимаю, почему в Калене в этом году ждут огромный урожай винограда, а в Ажане, наоборот, просят снизить налог из-за неурожая. Ведь Ажан южнее! Разве не должен быть там урожай лучше?
Иванна со вздохом подошла к столу, присела рядом на стул, придвинула к себе бумаги, будто не замечая, что широкий ворот ночной сорочки соскользнул, обнажая плечо, и вгляделась в ровные строчки. Машинально щелкнула пальцами, зажигая маг-светильник, покачала головой.
- Слишком теплая зима, Марк. Виноград листья не сбрасывал. А для хорошего урожая нужен период покоя, когда соки в лозе замирают. А на севере даже снег был.
Подняла глаза на мужа и замерла. Он не отрываясь смотрел на ее грудь, почти открытую соскользнувшей сорочкой. Кровь мгновенно прилила к щекам, соски затвердели. Иванна очень хорошо помнила свой "урок". Некоторое время они глядели в глаза друг другу, а потом девушка осторожно потянула к себе остальные бумаги. Сердце колотилось, срываясь на бег. Руки тряслись. Из-под пальцев заструился дымок.
- Это копии? - хрипло спросила Иви, отдергивая руки.
- Оригиналы, - шептал Маркус, жадно глядя на ее губы.
- Мне надо воды, - встала Иванна, и он тут же поймал ее за подол сорочки.
Дернул к себе, заставляя приблизиться, смял тонкую ткань в кулаке, натягивая и обнажая ноги. Иванна не сопротивлялась, только дрожала, приоткрыв влажные губы, в которые ему так хотелось впиться поцелуем. От его прохладных ладоней, по-хозяйски ложившихся на ее пылающие бедра, Иви едва не вскрикивала, ноги у нее подкосились, и повинуясь его движениям, она опустилась к нему на колени.
Маркус больше не мог терпеть эту медленную пытку, он запустил руки в ее пышные волосы и принялся целовать яростно и глубоко. Сама пришла, сама. Нежная, горячая, со шлейфом возбуждения и стыда в эмоциях. Тонкая сорочка трещала под его пальцами, наконец-то обнажая грудь, к которой он в нетерпении припадал, обводя съежившийся сосок языком и втягивая его в рот.