О, как я мечтала в детстве быть настоящей дочерью Айне и Киана, быть такой, как Ал, но я отродье Гиллагана. Это клеймо не смыть ни добрыми поступками, ни благородными делами. Я плод черного колдовства злобного бессмертного некроманта и сумасшедшей Милисанды, и останусь такой навсегда. Но с ним, с Гиллаганом, я должна покончить, теперь это мне под силу.
Решительно шагаю к двери, но та и сама резко распахивается.
– Гвени, милая, – попадаю в объятия папы. – Ты снова его слышишь?
Поднимаю заплаканное лицо, только сейчас понимая, что из глаз катятся слезы.
– Да, па. Он зовет меня.
Он прижимает меня к своей груди, словно старается защитить от гадкого духа, но мы оба знаем, что от него можно избавиться только одним способом.
– Я что-нибудь придумаю, милая, потерпи, – шепчет мне в волосы отец.
Только сколько этих способов уже было, сколько попыток. Их не перечесть. Мы станем свободны от него, когда в крипте и следа не останется от отвратительной сущности Гиллагана.
– Нет, папа, не нужно, – обхватываю его запястья своими ладонями и отстраняюсь. – Теперь моя очередь защищать вас.
– Нет, Гвен, нет. Это мой долг, как мужчины и как твоего отца, – не соглашается со мной папа.
– Тем не менее, Тог Анем из нас двоих только я, – криво улыбаюсь. – Пора уже из этого проклятого дара и для себя извлечь хоть какую-то пользу. Просто будь со мной рядом, подстрахуй. А то… мне страшно, папа.
Мог голос слегка дрожит и срывается на последних словах, я сглатываю давящий комок в горле, стараясь успокоится.
– Милая моя девочка. Конечно, я буду рядом. Ты не останешься с ним один на один, – снова привлекает меня к себе отец, единственный папа, которого я знаю, который для меня родной. А тот, другой, просто пыль… скоро станет пылью.
Успокаиваясь в родных объятьях, прикрываю глаза, но в следующий миг снова распахиваю. Маленькое несоответствие мягко царапает где-то на задворках сознания. Рядом с папой не хватает еще одного человека, и я тут же пользуюсь возможностью перевести разговор в другое русло, дабы окончательно не раскиснуть.
– А где же мама? – изумленно спрашиваю, что-то не верится, что моя деятельная родительница просто так отпустила папу, и не стоит где-то за углом, чтобы второй волной убеждении пройтись по моему и так колеблющемуся решению.
– Спит, – тихо отвечает папа, и отчего-то смущенно отводит взгляд.
– Спит? – я чувствую, как удивленно округляются мои глаза. – И Гиллагана не почувствовала? Что же это за сон такой?
– Особенный – продолжает и дальше смущаться папа. – Скажем так. Когда мама проснется, мне крупно попадет.