Прозвучали слова команд, грянул оркестр, и мы услышали четкий шаг по брусчатке Красной площади. Оттуда войска уходили прямо на фронт, на защиту Москвы.
Парад на Красной площади оказал огромное влияние на боевое настроение в частях. Газеты с сообщением о параде и речью Сталина передавали из рук в руки, бережно хранили. Событие это наполняло людей верой, что столица стоит и будет стоять непоколебимо.
Полковник Лизюков, как всегда, бурно, шумно выражал свое одобрение:
— Здорово как! Как замаскировали парад! Никаких сообщений, когда он будет, кто станет принимать! А если б противник и узнал, все равно самолеты его не пустили б!
Пехотинцы в черных шинелях
К 1 декабря северная оперативная группа была расформирована. Меня временно прикомандировали к штабу 20-й армии, где я и ждал нового назначения.
В один из дней меня вызвал к себе начальник штаба армии полковник Л. М. Сандалов.
— Пока вы ждете назначения, съездите в 64-ю Отдельную морскую стрелковую бригаду. Она недавно прибыла с Дальнего Востока. Проверьте, как там организована оборона.
Штаб 64-й Отдельной морской стрелковой бригады был расположен в районе Горки, Долгопрудная. Кажется, рядом, но проехать туда можно было только через Москву по Дмитровскому шоссе, так как ближайшие маршруты были под сильным огневым воздействием гитлеровцев.
На эмке через столицу приехал в бригаду. Она занимала большой участок обороны — пятнадцать километров по фронту. Правый ее фланг был в районе станции Трудовая, а левый в Катуарах.
Я знал, что бригада эта была сформирована в Уральском военном округе из моряков Тихоокеанского флота и, пополненная уральцами, прибыла под Москву в конце октября 1941 года. К этому времени она, обороняя Дмитровское шоссе на подступах к Москве, уже успешно выполнила боевую задачу — уничтожила парашютный десант в районе Деденево, Кузяево, Гришино, который гитлеровцы выбросили в тылу бригады.
По дороге я с сочувствием думал о том, что морякам, которые не учились рыть окопы, кидать противотанковые гранаты, поскольку на кораблях в том нет нужды, приходится особенно туго по сравнению с обученными пехотинцами. Сразу в штаб не поехал, а остановился на левом фланге в 1-м батальоне, которым командовал старший лейтенант М. А. Токарев. Я представился комбату. Он доложил обстановку и по моей просьбе свое решение на оборону. В принципе оно было правильным, но потом из разговора мне стало понятно, что командир батальона не совсем ясно представляет себе, где у него в обороне особо танкоопасные места, какие он примет меры, если противник прорвет оборону в том или ином месте. Поэтому я спросил у Токарева, как подготовлен батальон к отражению танковой атаки и сумеет ли он вести с ними эффективную борьбу.