В ходе войны я очень часто прибегал к ящику с песком. Работа у ящика с песком позволяет прийти к наиболее правильному общему решению, лучше изучить состав и боевые возможности полков и дивизий. В тот же день мы уже собрались расходиться с приподнятым настроением, все складывалось ладно, но вдруг кто-то крикнул:
— Воздух!
Взглянул наверх — не меньше десятка самолетов идут прямо на нас! Вмиг понял, какую совершил ошибку. Как прошляпил! Собрать такую компанию, начиная от командиров полков и выше, около ста человек, и не подумать об укрытиях! Конечно, надо было вырыть траншеи, подготовить убежища, поставить зенитки! Конечно же я, как руководитель этих занятий, обязан был предварительно позаботиться об этом. А недодумал, и товарищи не подсказали!..
Вот и начали нас хлестать с самолетов! Наше счастье, что собрались мы на склоне и осколки снизу не долетали, поэтому, на удивленье, никто не был даже легко ранен…
Инженерные войска армии к сроку навели одиннадцать мостов грузоподъемностью от восьми до тридцати тонн и семь паромных переправ — от двенадцати до семидесяти тонн. Они позволили нам за короткое время — две-три ночи — переправить с левого на правый берег 293-ю и 277-ю стрелковые дивизии, 4-й танковый корпус, одну кавалерийскую дивизию 3-го гвардейского кавалерийского корпуса и много других частей и подразделений, боеприпасы, продовольствие, технику, часть госпиталей.
Утром 18 ноября фашисты стали усиленно бомбить мосты. Тут я еще раз порадовался тому, что генерал Кулинич, отменный мастер маскировки, навел несколько ложных мостов и гитлеровцы почему-то в основном били по ним. Я сказал Кулиничу, когда переправлялся через Дон:
— Ну и хитер же ты! Смотри, фашисты поймают тебя, дадут прикурить за обман!
Понятно, что настоящим мостам противник тоже то и дело наносил повреждения, и саперы, стоя по горло в ледяной воде, спасали их.
В ночь на 19 ноября на мой НП прибыл представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов. Доложил ему, что войска, предназначенные для контрнаступления, в боевой готовности. Скрытно от противника они заняли исходное положение.
…Пять часов утра 19 ноября. Стоим с Н. Н. Вороновым, поглядываем на часы. Наступление должно начаться в 7.00, а тут, словно нам назло, степь заволокло туманом и вот никаких признаков, что он скоро рассеется. Стрелка часов уже приближается к семи, а мы все думаем, начинать или не начинать артподготовку. Что касается авиации, то при таком тумане на ее помощь не приходилось рассчитывать.