Знал я и то, что каждый год ездил по приглашению волгоградцев Михаил Кабрибов на ту высоту — 115,2, которой ныне Волгоградский областной Совет депутатов трудящихся, увековечивая солдатскую память, присвоил наименование «Высота одиннадцати героев».
Брал туда Михаил своих шестерых детей. Юные бакинцы привезли в свои школы с той высоты землю, в каждой горсти которой осколки металла. Однажды откопали дети рукоятку от кирки Сапхара Пайзиева, на которой было вырезано его имя…
Однако вернусь к рассказу о тех далеких днях начала февраля 1943 года.
Трудно описать ту радость, которая царила в только что освобожденном городе. На площади Павших борцов, изрытой свежими воронками, на которую ветер все еще сносил дымок от недогоревших зданий, у обелиска в честь борцов, павших за Царицын, избитого пулями и осколками, состоялся митинг. На площади собрались воины, жители города, которые вернулись из балок, лесов, из-за Волги. И хоть стоял я на площади среди всеобщего ликования, не мог отрешиться от мысли, что только два дня назад воины 21-й и 64-й армий вели здесь последние бои с остатками фашистских войск, очищая дом за домом.
С волнением слушали мы слова приветствия городского комитета партии:
— В памяти народной никогда не изгладится величие и благородство ваших легендарных подвигов. Наши потомки будут с гордостью и благодарностью вспоминать вас, будут слагать песни и стихи о стальных полках и дивизиях славных армий, дравшихся под Сталинградом…
Однако война продолжалась, и уже в первые часы после победы здесь, в Сталинграде, мы стали думать, по каким же военным дорогам пойдет в бой за освобождение любимой Родины ваша 21-я армия.
После окончания Сталинградской битвы несколько частей нашей армии остались в городе и его окрестностях для сбора трофеев, разминирования местности, восстановления дорог, мостов, расчистки улиц. Основная же масса войск спешно грузилась в эшелоны. По железной дороге мы отправились на Елец. Отныне 21-я армия вливалась в Центральный фронт, которым командовал К. К. Рокоссовский.
Штаб армии со средствами управления шел отдельным эшелоном. Ехали мы в товарных вагонах, в которых были установлены железные печки, так что было тепло. Настроение у всех хорошее. Семь дивизий нашей армии получили звание гвардейских, многие красноармейцы, командиры, генералы удостоены правительственных наград. Накануне отъезда мне вручили орден Суворова 1-й степени под номером 21. Товарищи шутили: командующий 21-й армией получил орден Суворова 21 указом, подписанным 21 января, кругом очко…