— Да, противника удержу и прорваться на Обояяь и Курск ему не дам.
Сталин спросил у Василевского:
— А что ему еще нужно? Пусть подумает, и доложите. Желаю Чистякову успеха.
После этого разговора А. М. Василевский поделился со мной своими сомнениями:
— Успеют ли войска армии сегодня утром подойти к разрыву, чтобы не пустить противника в Обоянь?
— У меня на подходе пятьдесят вторая гвардейская дивизия.
Василевский обрадовался. Он знал, что 52-я, как и 51-я, 71-я, 67-я, очень хорошая дивизия. В этом он не раз убеждался под Сталинградом.
Для выполнения задачи, поставленной А. М. Василевским, я решил выдвинуть в направлении на Белгород передовой отряда армии в составе 158-го гвардейского стрелкового полка подполковника Г. Г. Пантюхова с задачей: войти в соприкосновение с противником и задержать его до подхода основных сил 52-й гвардейской стрелковой дивизии, принять все меры для захвата пленных. В течение всего дня 18 марта у деревни Яковлево полк героически сдерживал натиск противника. Гвардейцам здорово помогла наша авиация. Полк сумел захватить и пленных. Севернее Белгорода, в районе деревни Шанино, разведчики Пантюхова устроили засаду и пленили нескольких гитлеровцев из дивизии СС «Мертвая голова». Фашисты сообщали, что их дивизия движется на Обоянь.
К исходу 18 марта подошли основные силы 52-й гвардейской стрелковой дивизии и все попытки противника прорваться к Обояни были отбиты.
Противник, поняв, что 21-я армия накрепко закрыла эту сорокакилометровую брешь, прекратил атаки.
20 марта представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза Г. К. Жуков лично вручил награды особенно отличившимся офицерам 52-й гвардейской дивизии: командиру 158-го гвардейского стрелкового полка подполковнику Г. Г. Пантюхову, командиру 153-го гвардейского стрелкового полка подполковнику П. С. Бабичу, начальнику политотдела дивизии подполковнику И. С. Воронову, командиру 151-го стрелкового волка подполковнику И. Ф. Юдичу и многим другим воинам дивизии, отличившимся в боях под Обояныо.
Когда после войны я учился на Высших академических курсах Академии Генерального штаба, меня спрашивали, если речь заходила об этом случае: «Почему вы не стали развивать успех, не пошли на встречное сражение?»
В принципе вопрос был поставлен правильно. Можно было пойти на встречное сражение. Но мы считали тогда, что этот шаг неразумен, поскольку не знали хорошо противника, где он, какими силами располагает, да и где соседи справа и слева, тоже не знали. Они не раз отходили. К тому же наша армия во время скоростного марша сильно растянулась, и за такой короткий срок организовать взаимодействие с авиацией, с соседями и даже внутри армии мы не смогли бы.