– Ты будешь о ней заботиться? Будешь её любить и охранять ото всех бед?
– Да, да и да. Так вы подарите? – у Ноэла блестели глаза.
Ханты и сами не знали, почему решились на второго ребёнка. Да и к чему это всё? Механизм был запущен.
– А ты будешь любить её?
– Больше жизни!
Ноэл скинул с себя щупальца воспоминаний, только вот они снова оставили на нём следы. Он с детства подписал себе приговор – их с Дэйзи жизни связаны, как тут ни крути. Поэтому у Ноэла играли чувства в душе, и он согласился на предложение Люка. В сердцах он надеялся, что это его убьёт.
– Вот это мой чувак! Вот это я понимаю! А то вёл себя как сыкло вонючее! Давай откроем новый мир и станем в нем королями.
Олли запрыгнул на него, а Ноэл кивнул – только ему тогда не нужен был трон, он хотел сбежать от другой реальности. Самерс обнял его за плечо, сжав в грубой мужской хватке.
Олли не бежал от другой реальности или второй жизни – это была его судьба. Или стать кем-то – выбиться со дна наверх – или умереть.
***
Они приехали на машине Ноэла чуть раньше договоренного. Тот несколько раз сверился с навигатором и картами: ему не очень верилось в то, что их пригласили на заброшку почесать языками, больше походило на тот вариант, что с ними хотят разобраться. В худшем случае – с концами.
– Не ссы, погнали! – сказал Олли и вышел из машины.
Ноэл заглушил мотор и вылез вслед за другом. Не стал говорить, что это ему совсем не нравится: знал, что скажет на это Олли, поэтому просто старался смотреть в оба глаза, ожидая подставы.
До самого здания от машины было не больше тридцати метров, но каждый шаг был похож на преодоление полосы препятствий: асфальт был вздыблен так, что одно неосторожное движение могло привести к падению и перелому ног или попаданию в яму с острыми кусками металла.
Когда они зашли в проём двери, продолжая переступать через балки и торчащую арматуру, то в дальней части здания заметили свет.
– Кажется, нас всё же ждут! – улыбка не сходила с лица Самерса.
Ноэл шёл как можно ближе к нему, чтобы вместе принять удар: он боялся, что из-за своего восторженного отношения Олли будет невнимателен, а это могло стоить им обоим жизни. Он даже забыл о том, как Люк его избил, и Ноэла пугала эта собачья преданность.
С каждым шагом они были всё ближе и, наконец, смогли различить, что под лампой на стуле спиной к ним сидел человек. Когда они подошли достаточно близко, он встал и развернулся, скинув с себя капюшон толстовки. Перед ними оказался Люк собственной персоной. В берцах, армейских штанах, за поясом которых торчал пистолет. Слишком наглядно и театрально, как показалось Ноэлу.