Дэйзи садится на край ящика и поднимает взгляд на лицо подопечного, не замечая, что он лежит раздетый и окровавленный.
– Давай познакомимся, много о тебе слышал. Я Олли Самерс.
Дэйзи прикусывает губу, понимая, что впервые услышала его имя в этой подсобке: раньше брат о таком друге не упоминал. Может, они недавно познакомились? Но тогда зачем бы Ноэл рассказывал ему о своей семье? Брат не такой уж и открытый человек.
– Так и думал: он ничего обо мне не рассказывал. Он и о себе ведь не рассказывал, да? И сейчас не сказал правду? – хмыкает Олли, догадавшись, какие мысли бродят в голове Дэйзи.
– О чём?
Дэйзи напрягается, вцепляясь пальцами в ящик. Неотшлифованные доски впиваются в руки, оставляя занозы.
– О том, кто он есть.
– Он мой брат, работает официантом в «Старбакс», учится на психолога, – быстро отвечает Дэйзи, не понимая той наглости, с которой Олли говорит, что знает о брате больше неё.
Олли начинает смеяться, заставляя её сжаться ещё сильнее.
– И давно ты видела его за учебниками? – ехидно замечает он, понимая, что его слова пугают и путают Дэйзи.
– Он… он…
Дэйзи не знает, как ответить.
– Не напрягайся, принцесса. Он может рассказать и сам, конечно, секретов у него хуева туча, но я напомню тебе кое-что другое. Что ты, видимо, не помнишь, потому что не страдала бы такой хуетой и не позволяла ему близости. Не округляй глаза, знаю я про ваш поцелуй.
В голове Дэйзи пролетают сотни мыслей о том, что произошло пару дней назад, и о том, что случилось уже здесь, в баре. Она позволяет брату запретное, а не должна этого делать, потому что… Потому что это неправильно. Но стоит только представить его губы на шее, и в теле разгорается жар. Почему она так реагирует на него? Почему не может оттолкнуть?
– Пока ты тут не открыла рот, чтобы начать меня поносить, вспомни вечер около года назад. Вспомни, что случилось в начале сентября в кампусе колледжа на первой вечеринке поступивших.
Дэйзи не сразу понимает, что там вспоминать – она ведь тогда не попалась Ноэлу. Или что ещё может знать Олли?
Руки Дэйзи потеют.
– Какого хуя ты звонишь в такое время? – раздаётся голос брата за стенкой.
Если бы Дэйзи уже спала, то не услышала бы. Но в ней горела обида за то, что брат не отпустил к подругам. Он как будто прочитал в её глазах, что она врёт, и её зовут не на тихую посиделку с настолками. И Ноэл был прав: Дэйзи хотелось бунта, хотелось оказаться в гуще событий – в том, от чего защищал её брат. Не будет же он вечно рядом, он и так пропадал слишком часто.
Если родителям было всё равно, то Дэйзи замечала его выходы под ночь и возвращения утром. А то он и вовсе не появлялся дома по нескольку дней. Сама того не понимая, она придумывала ему кучу отговорок. Логичных и рациональных – тех, что не делали бы ей больно. Но обида достигла своего предела.