– Дай мне двадцать минут.
– Хорошо, – говорит Дэйзи и быстро отпускает его руку, исчезая в толпе. Он смотрит, как её силуэт перемещается по клубу: оторваться самостоятельно просто не в силах.
– Эй, погнали! – говорит Люк, возникая словно из воздуха. И давно он вообще тут стоит? Если давно, то точно видел «Жаклин», и у него могли появиться некоторые сомнения насчет того, какого хрена тут происходит за его спиной.
Ноэл не успевает ничего сказать, потому что Люк направляется к двери, да так бодро, что Хант теряется. Чувства, которые бушуют внутри него, сложно сравнить хоть с чем-то.
Ноэл заставляет себя двигаться, и каждый шаг сопровождается словом «поцеловала». Как такое возможно? Что творится с его сестрой? Может, и ему самому есть что узнать у неё, и он не всё знает о ней?
Толпа не расступается, поэтому приходится прорываться через людей, задевая всех и каждого. Когда он оказывается на свежем воздухе, то замечает: Люк уже стоит у своего байка с двумя шлемами. Только Ноэл и шага не успевает сделать в его сторону, как неожиданно рядом с Люком останавливается машина полиции, и, выбегая из салона, люди в форме направляют на него пистолеты и просят сесть в машину без сопротивления.
Люк бьёт одного из них затылком по голове, когда тот грубо толкает его в приоткрытую дверь. Слышится мат и удар, который следует за ним.
Ноэл наблюдает за тем, как из разбитой брови Люка стекает кровь на лицо, а он улыбается, понимая, что его берут под стражу. Взгляд главаря пересекается с Ноэлом, и он делает несколько шагов вперёд, но Люк отрицательно качает головой.
Люку не нужна его помощь.
Забежав в уборную, Дэйзи плескает себе в лицо ледяной водой так, что верх платья становится сырым, но ей на это наплевать. Волнует лишь то, что она делала с Ноэлом… С братом!
Конечно, Дэйзи понимает, что на её поступок повлияло многое. Но она должна была себя остановить. Должна? Дэйзи смотрит на отражение в зеркале. Кому и что она должна? Её тянуло к брату и ранее, просто это всё ограничивалось нежностью – уж точно не страстью, которая вспыхнула в ней после поцелуя в комнате.
Брат сорвал запреты, точнее – дал почву для того, чтобы взглянуть на ситуацию под другим углом. А то, что рассказал Олли о том вечере… Дэйзи с трудом верит в правдивость его слов, но врать ему ни к чему – не мог бы он сыграть такую ненависть к ней, если бы не было повода. Резонного повода.
Лёгкий и театральный поцелуй с Олли не идёт в сравнение с тем, что она чувствовала тогда в тёмной комнате, а особенно сегодня.
Слишком ярко, слишком эмоционально. Слишком много Ноэла.