И так все время, пока ехала в автобусе, была в колледже, сидела на парах, с кем-то разговаривала, что-то делала, а в голове все вертелась эта навязчивая мысль: как там у Гавриловых? Но, в то же время она прекрасно понимала, что больше ничего не может сделать, и что нужно прямо сейчас взять и успокоиться. Так или иначе все зависело от самого Генки, от того как скоро он поймет с посторонней помощью или же сам, что ввязался в плохую жизненную историю. Ведь иначе бы, если его дела не были темными, не хорошими он бы никуда не исчез. Это же очевидно.
– Маш, можно с тобой поговорить? – на одной из перемен к ней осторожно подошла Вика.
– Можно, – ответила Маша, мыслями находясь далеко отсюда.
– Маш, может нам хватит уже дуться друг на друга. Да, я виновата. Не спросила твоего мнения. Да кто же знал, что ты равнодушна к Максу. Я думала… – завела долгую историю Вика.
– Вик, мне кажется, пора все это оставить в прошлом. Я не хочу вспоминать ту ссору. Плохие мысли создают плохое настроение, – чуть философски проговорила Маша, а потом добавила, – ты передай от меня своим друзьям, что я не хотела их обзывать, ну и вообще… На меня просто нашло.
– Они не в обиде, я тебе гарантирую. Ну, значит мир, – разулыбалась Вика и приобнила Машу. А только сейчас Маша заметила, что Вика постриглась и окрасила волосы в светло-каштановый с рыженой цвет. И вместо уже привычно разбросанных по плечам пепельного цвета длинных волос у девушки было аккуратное, завитое на концах плойкой, каре.
– Ты постриглась? Но зачем? – Маше показалось, что новый образ был не совсем к лицу, если не сказать, что совсем не шел, ее вновь обретенной подруге.
– Тебе что не нравиться? – и тут же, – Мне просто надоели волосы и еще на улице весна, захотелось как-нибудь преобразиться.
– Понятно, – ответила Маша.
И пусть, что на улице была весна. На Машины волосы это никак не отражалось. И если уж Вика называет свои внешние изменения преображением, то, пожалуй, Маша лучше останется такой, какой она есть сейчас, не преображенной.
Ну не подходила эта прическа, да и цвет волос, Вике. Но она, похоже, считала по-другому. Переубеждать ее в обратном не было смысла.
Что же касается Маши, так та давно простила подругу и ни капельки на нее не злилась. Вот только после случившейся истории она не сможет больше как раньше доверять ей. Мало ли чего еще может зародиться в Викиной голове.
Так Маша вновь обзавелась подругой, но к тому времени она уже довольно хорошо и тесно стала общаться как минимум еще с тремя девчонками из своей группы. Может это обстоятельство и подгоняло Вику к примирению, неволено злило ее. А может ей просто надоело ходить в ссоре? Но, как ни крути, без первого варианта, в той или иной степени, явно не обошлось.