«Нет, ничего не скажу отцу. Только испорчу все. И не для чего все это…»
– Но уже тогда, ухлестывал за девчонками, – подметил Александр Викторович и заговорчески посмотрел на сына. Ему захотелось расшевелить в Жене былого озонного мальчишку, чтобы его сын хоть на какое-то время перестал быть тем деловым с непроницаемым видом взрослым человеком, который, кажется, только и был способен постоянно находиться на своей работе и решать срочные дела одни за другими.
Женя же после слов отца, задумчиво прищурил глаза и попытался вспомнить, о чем, вернее о ком, это сейчас ему напоминает папа.
– Так что-то, я, наверное, подзабыл или ты, чего-нибудь навыдумывал, – легко бросил Женя.
– Ну, так как же навыдумывал! – всплеснул руками Александр Викторович и уселся за рабочий стол.
Его мимика стала живой, не скованной, движения точные быстрые.
– Женька, мы тогда остановились в отеле, а в соседнем номере жила семья из Белоруссии. А у них девочка, тебе ровесница, такая румяная, с пухленькими щечками, симпатичная.
– Не помню, пап! Не было там никакой девочки с пухлыми щечками! – выпалил Женя, а сам продолжал интенсивно думать, была ли почти пятнадцать лет назад девочка или не была.
– У нее еще мать всегда ходила в шляпе, с очень широкими полами.
При словах о большой шляпе у Жени начало что-то шевелиться внутри. Похоже, процесс вспоминая прошлого начался.
– Пап, погоди… – Женя приставил указательный палец к губам, – у нее, ну у этой тетки еще было такое длинное розовое платье, в пол.
– Не помню я никакого платья, – серьезно ответил женин отец, – это у тебя в голове что-то смешалось. Молодой еще совсем был, вот и померещилось.
– Папа! – заводясь еще больше, вскликнул Женя.
Дальше весь разговор сошелся на том, чтобы выяснить, разобраться, была ли девочка, было ли платье, и если было то какое.
Вобщем, вполне себе душевный разговор, который плавно перешел в вспоминание других интересных моментов жизни. И спасибо большее медсестре, которая прервала их эмоциональный диалог, потому что вероятность, что сын и отец опять разругаются неизменно оставалась. А так получилась прекрасная беседа, такая беседа, которая была последний раз много-много лет назад.
– Александр Викторович, Вас в сто тридцать седьмую палату к Носову, – сообщила медсестра и, заметив, что доктор был в кабинете не один, миленько улыбнулась Жене.
– Я сейчас, – ответил Женин отец, вмиг приняв вид поистине знающего свое дело человека, а именно вид вселяющего доверие и внушающего уважение врача.
Медсестра в мгновение ока скрылась за дверью. У Жени создалось впечатление, что ее тут и вовсе не было. Слишком быстрым было ее здесь присутствие.