От подобных откровений волосы становятся дыбом. Рабство, самое настоящее рабство ─ вот что ждало подобных мне. А Киан, между тем, продолжал:
─ Постепенно людей с таким даром становилось все меньше и меньше, тем более, что их активно истребляли те, которые считали Азери Аннам противоестественными, неугодными богам, существами. Да-да, находились и такие. И вот уже три столетия ни у кого подобного таланта не появлялось. И у тебя, Айне, не было…
─ Так откуда же он появился? ─ разворачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза.
─ Понятия не имею, ─ пожимает плечами муж. ─ Я вообще первый раз вижу, чтобы дар, данный при рождении, менялся, несмотря на все особые обстоятельства.
Я, задумавшись, прикусываю губу, стараясь понять эту загадку. Что же так повлияло на меня? То, что я из другого мира, или то, что у меня душа, грубо говоря, из двух половинок или, то, что меня вернули из-за грани, ведь я была мертва. Стоп! Минуточку! Меня прямо всю с головы до ног прошибает холодный озноб. Я была мертва. И Киан возвратил меня к жизни. А это значит… что…
─ Киан, ─ в волнении цепляюсь за его напряженное предплечье, ─ Ты меня тоже оживил. Получается ты…
Некромант прищуривается, внимательно смотря на меня, и на минуту мне кажется, что он, как всегда, отмахнется с ответом, но нет…
─ Нет, Айне, ─ качает головой муж. ─ Я не Азери Аннем.
─ Так как же тогда ты меня вернул? ─ не понимаю я. ─ Киан. Я должна знать! ─ с нажимом говорю, еще сильнее стискивая его руку, не в силах совладать с собственным волнением. Вот прям чувствую, что не все так просто с моим оживлением. ─ Киан!
─ Я заплатил, ─ сквозь зубы отвечает муж, и с облегчением заметив, что мы уже приехали, готовится прекратить неудобный ему разговор и ссадить меня на землю. Но я крепко обхватываю его за талию и утыкаюсь лицом в его рубашку.
─ Я не слезу с тебя, пока ты не ответишь! ─ весьма убедительно угрожаю, жалея, что нет возможности еще и ногами в него вцепиться.
Попробовав меня оторвать от себя и поняв, что это пуская затея, муж громко вздыхает и наконец дает ответ.
─ Чтобы тебя вернуть, я отдал Маннану десять лет своей жизни…
В первую секунду мне кажется, что я ослышалась. Или не правильно поняла. Но, подняв глаза и встретившись с колючим и упрямым взглядом мужа, понимаю ─ ошибки быть не могло.
─ Киан… Почему? ─ в душу заползает обжигающе холодный туман и сжимает сердце ледяными тисками.
Муж упрямо стискивает губы и, не теряя времени, пользуется моим замешательством в своих гнусных целях.
─ Так было надо, ─ цедит он, ссаживая меня на землю, тем самым показывая, что разговор на неудобную ему тему завершен. Затем, спешивается сам, отдает поводья подбежавшему мальчишке-конюху, племяннику Юфимии, которого мы наняли в тот же день, что и ее, и, развернувшись, уходит по своим делам. А мне остается только стоять и в потрясении смотреть на прямую спину удаляющегося мужчины.