Мне не хотелось выглядеть свиньёй перед его родными, и я написала письмо его сестрёнке Вале. Она была потрясена случившимся и у меня сохранились два её письма.
20.08.56.
ЗДРАВСТВУЙ, ИРА!
Твоё второе письмо задержалось, и я ответила на Пищалкино, а теперь спешу ответить на твоё второе письмо.
Я могу сказать обо всём, что произошло, только одно: всё это чепуха.
Просто Тольке надоело без конца тебя упрашивать, а его мужское самолюбие, безусловно, страдало от того, что его собственная жена не хочет уступить ему в столь важном вопросе жизни, и он решил клин вышибить клином. То есть проучить тебя. Это моё предположение, но оно весьма правдоподобно, и отчаиваться совершенно не от чего. У страха глаза велики.
А ты ведёшь себя молодцом, и так и держись, как ты думаешь. А Толька совершенный дурак, чтобы не любя жениться, а через месяца требовать развода. Помяни моё слово, всё будет хорошо, тем более, что надо принять во внимание, ты порядком его извела своим упрямством. Что бы там ни было, что бы он тебе не говорил, я глубоко верю в то, что в нём бродит оскорблённое мужское самолюбие. И я просто жалею, что ты не уехала в Пищалкино. Вдалеке друг от друга вы одумались бы оба – ты от отчаяния, он от дури. В любом случае поводов в злоупотреблении мышьяком и для страха я не вижу. Хочу верить, что возьмёшь. себя в руки. Прошу тебя, держись так же уверенно, как и раньше, и всё будет в порядке. Выше голову.
Жму руку – Валя.
ИРУСЯ, ДОРОГАЯ, ЗДРАВСТВУЙ!
Я не знаю, чем можно утешить тебя, не знаю, что тебе посоветовать в создавшемся положении, а дружба без возможности помочь – это не дружба.
Но, в любом случае, где бы далеко я не была, ты можешь рассчитывать на самое тёплое сочувствие и глубокое понимание.
Мне очень тяжело, что Толька оказался подлецом, что так странно мог поступить с тобой и со всеми нами. Я просто не могу до сих пор понять, что же толкнуло его на женитьбу, а потом на развод, если он не любил. Всё это мне казалось затянувшейся и глупой шуткой.
Но твоё последнее письмо не оставило сомнений. Если бы я была на твоём месте, отчаяние моё было бы так же велико. Но, Ирочка, нет безвыходных положений, как нет в жизни одного сплошного несчастья. Ты помни об этом даже в самые чёрные дни. И помни, что на свете много хороших людей. Что, если один негодяй сумел испортить тебе мнение о них, то всё равно верь, что хороших людей значительно больше.
Здесь, вдалеке, я не нахожу себе места, потому что, всё время помню об этой об катастрофе дома.
Если бы были крылья, прилетела бы. Но вряд ли сумела изменить что-нибудь. После твоего первого письма я поняла, что мама сляжет от всего этого. Подлец он, даже о матери не подумал.