– Почему ты так решил?!
– Потому что, Максим Викторович, – заговорил он, делая театральные паузы между словами. – Настоящая. Астра. Августовна. Хомячкова. Одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения. Скончалась. В результате несчастного случая. В две тысячи. Одиннадцатом. Году.
Он победительно посмотрел на меня, а затем, слегка смутившись, затараторил уже своим обычным юношеским тенорком:
– Понимаете?! Если некто представляется вам именем погибшего человека, да еще под этим именем соблазняет – если я правильно вас понял, извините, – да еще запускает нос в ваши документы под благовидным предлогом, то он явно замышляет недоброе! Дело раскрыто!
– Да нет, – с усталым отвращением сказал я. – Ты просто не в курсе. Ничего она не погибла. Там была врачебная ошибка, она рассказала… И свидетели есть, например, ее брат… – я осекся. – И вообще, знаешь, когда-то я был в нее влюблен. Неужели ты думаешь, что я мог бы так легко ошибиться?
– Ах, значит, я не в курсе? – возмущенно возопил Эльдар, не дослушав меня. – Тогда извольте-ка взглянуть на документики, Максим Викторович!
Он резким движением развернул ко мне монитор. Я осторожно присмотрелся, щуря глаза и уже невольно ожидая увидеть какую-нибудь пакость. И так и вышло.
На весь экран была развернута черно-белая фотография. Сначала я в ужасе отвернулся, разглядев, что там. Но затем, уже задней памятью понимая, что ничего особенного отвратительного не увидел, заставил себя вернуться к изображению. Ну да, лицо слишком белое даже для нее. Исцарапанное, но отмытое, без крови. Лишь неестественно вывернутая челюсть, да страшные глаза – один бессильно прикрытый, другой скошенный к переносице – давали понять, что передо мной мертвый человек. Мертвая Ася. Или… девушка, похожая на Асю. Мертвую.
– Это не она, – растеряно заявил я. – Не она, я знаю.
– Ну тогда смотрите дальше.
Он щелкнул мышью, и на экране стали сменять друг друга кадры. Эльдар, несколько успокоившись, комментировал их монотонным голосом.
– Вот свидетельство о смерти… Вот копия паспорта… Это она на фотографии?
– Вроде похожа…
– Ладно, дальше. Заключение о вскрытии. Видите? Дата, время… диагноз: открытая черепно-мозговая травма, перелом четвертой, шестой, седьмой пары ребер, пневмоторакс… Видите? А вот акт опознания. Подписан матерью. Мать тоже не в курсе, как вы считаете?
– А брат?..
– Что – брат?
– Брат, Станислав Хомячков. Он тоже должен был опознать.
– Нет, никакого брата тут нет.
– Тогда точно не она.
– Да нет, Максим Викторович. Она. Я же все собрал. Вот выписка из домовой книги. Вот копия паспорта матери. Ни братьев, ни сестер. Единственный ребенок в семье. Вот горе, наверное, было у родных…