Но подумайте вот о чем. Время воспринимается совершенно по-разному в разные годы человеческой жизни – это научный факт, который сложно подвергнуть сомнению. В детстве все, что происходит вокруг, внове для мозга, и ему требуется чуть ли не на каждом такте своей работы осмыслять всю действительность заново. Поэтому для детей и подростков, которые еще только изучают мир, время безумно растянуто. Вспомните, как утомительно медленно двигались стрелки часов, когда мама просила вас посидеть в комнате в одиночестве каких-то десять минут, пока она сушит голову в ванной. В тот срок, что вам нечем было заняться, вы могли передумать тысячу вещей, расстроиться, обрадоваться, пролистать пачку журналов с картинками, оторвать голову медведю, и несмотря на эту насыщенную деятельность, девять из десяти минут вы все равно предавались унылому брожению от дивана к комоду. Затем, по мере того как человек растет, мозг образует устойчивые связи на каждое архетипическое действие, связанное с определенными обстоятельствами. Поскольку набор обстоятельств в жизни каждого человека очень скуден, то эти действия начинают выполняться автоматически, проходя мимо сознания. Мы перестаем осознавать время. Что такое те, детские десять минут сейчас?..
Однажды, когда мне было тридцать или около того, я пожаловался приятелю, что половина жизни, вероятно, позади. Он самоуверенно заявил, что это ерунда, поскольку из прошедших лет половина пришлась на детство и, следовательно, на тот период, когда человек все равно, что недоразвитый идиот. Таким образом, успокоил он меня, у тебе впереди еще две трети отпущенного тебе осознанного времени. Боже, как он ошибался! Субъективно время только ускоряется, и все, что происходило со мной во взрослой жизни, по уровню эмоциональной насыщенности легко уместится в семестр детского сада. Говорят, что в глубокой старости время не осознается вовсе, но это мы еще посмотрим.
Не думайте, что я жалуюсь. Весь этот длинный и, в общем-то, не относящийся к делу период я позволил себе вставить только затем, чтобы вы поняли, что так увлекло меня в писательстве, и почему свое приобщение к этому занятию я безусловно полагаю центральным экзистенциальным событием своей жизни (а также затем, чтобы вы догадались, что по роду деятельности я мозговед-теоретик, а для бантика на собственном тщеславии еще и доктор наук). Над книгой работаешь с полгода; затем еще столько же записываешь ее, одновременно придумывая несколько новых, и вся эта мозговая активность добавляется в зачет к твоему субъективному восприятию времени. Ты растягиваешь свою личность на три, пять, десять воображаемых, и все они живут собственной жизнью, кратно удлиняя общий путь твоего существования. Именно по этой утилитарной причине считается, что творчество – путь к бессмертию, а вовсе не потому, что кто-то там тебя когда-нибудь прочитает и вспомнит.