– Что делаешь? – спросил я с порога.
– Хуйней страдаю, – желчно ответил он, даже не соизволив оторвать головы от своего вышивания. – Эта дохлая жестянка со вчерашнего дня не может посчитать эксперимент. Говорил я этим толстомордым сукам в ректорате, что нам новый кластер нужен, так им же хоть в глаза ссы…
Сколько я помню Стасика, он, если только не пил в баре, сидел на этом самом стуле, за этим самым столом, непременно с вышивкой (к этому странному занятию его приучила мама, и в нем он достиг более значительных высот, чем в науке: во всяком случае, его панно регулярно попадали на различные выставки), и матерился на работу. Но я знал, как его приободрить.
– Херней же страдаешь, – процитировал я его самого минутной давности, и он тут же взвился.
– Да еще ты бы тут квакал, гуманитарий хренов! Это твои синапсы-хуинапсы херня полная, а у меня тут – Большая Наука…
– Ну, расскажи, – усмехнулся я.
– Брось, братан, твой бедный мозг на такое не рассчитан.
– Ну ты давай как-нибудь доступно. На моем уровне, а?
Он хмыкнул.
– Ну ладно. Если хочешь знать – мы тут меняем прошлое.
– Да не гони. Это невозможно.
– Вот сам и не гони. А я, например, уточнил третью гравитационную постоянную в модели Эйнштейна-Подольски-Розена, и показал, что в запутанной квантовой системе первого порядка состояние одной связанной частицы можно детерминировать влиянием на другую9.
Я покивал с умным видом, хотя действительно не понял ни слова:
– Ну, это же тривиально, братан. А причем тут прошлое?
– Ну ёпта! – закатил глаза Стасик. – Ты, как и любой обыватель, изучаешь прошлое по текущему состоянию вещей. Если в прошлом произошло какое-то событие, то тебе о нем известно исключительно по тем последствиям, которые можно наблюдать сейчас. Например, то, что у тебя появился сын, однозначно говорит нам, исследователям, о том, что в прошлом ты влупил некоей Эльвире…
– Эльзе, – поморщился я.
– Что?.. Да похуй. А теперь представь, что ты абсолютно уверен, что вел монашескую жизнь и никогда никому не влуплял, а ребенок у тебя взял и появился как бы ниоткуда. Это и значит, что прошлое изменилось. Ясна идея?
– А может, я просто склеротик и про это забыл?
– Прекрасное объяснение. Только имей в виду, что если все вокруг будут кем-то и каким-то образом уверены, что это твой сын, и уверят тебя самого, что это твой сын, то хочешь – не хочешь, а тебе придется признать, что в прошлом ты все-таки трахнул условную Эльзу. Для тебя прошлое все равно изменится, и меньше всего тебя будет волновать, произошло ли это на самом деле или только в твоем воображении. По твоим ощущениям разницы не будет никакой. Но это уже байки из области твоей ботанической психологии, сам с ними разбирайся. А мои частицы склерозом не страдают…