– А здесь что не так? – Устало перебил Сергей.
– Плавно перетекает в следующий пункт – непрофессионализм. Да, возможно, ведущие университеты Москвы и Петербурга еще выпускают подающие надежды умы, но так ли это на самом деле? Ничтожный процент, самородки, вундеркинды, просветленные. Но это гроши. В действительности мы окружены невеждами во всех сферах. Возьмем опять медицину, к примеру…
– Ладно, Никита, – Сергей махнул рукой, – остановись. К чему аппетит портить? Я уже настроился на свои тальятелле…
– Это просто нежелание сдаться, – победно улыбнулся Никита. – А ведь, признайся, мои аргументы убедительны.
– Я не хочу спорить. Я хочу есть. – Его поддержали смехом.
– А все-таки, – не унимался Никита, – этого вполне достаточно, чтобы отрезветь.
– Тогда зачем ты здесь живешь? – Выпалила Вера, обещавшая себе молчать вплоть до прихода официанта, но не сдержалась.
Воцарилось неловкое молчание.
– Тебе ли жаловаться? – Вера вся дрожала от нарастающего гнева. – Ты и многодетная мать из коммуналки в чертогах маленького города – разница, по-моему, не мала.
Сергей улыбнулся, но Вера этого не заметила. Хотя он уже успел ей симпатизировать настолько, чтобы пробудить в ней желание понравиться ему в ответ.
В то же время, наконец, появился официант с подносом. Вера, как и все остальные, тут же позабыла об их споре, получив свою долгожданную еду: гречневая паста с белыми грибами. Она выбрала это отнюдь не потому, что обожала макароны или грибы, а потому, что это блюдо было самым дешевым в списке. Ей все еще было немыслимо, что она имеет право на деньги Никиты, на то, чтобы он расплачивался за нее, ведь сейчас – она его дочь.
Голод вновь проснулся.
И дрожащей рукой, мучаясь от спазмов в желудке, Вера взяла вилку и принялась накручивать нежные спагетти на прибор. Она не особо владела этикетом, не знала, как пользоваться столовыми приборами для той или иной пищи, а потому чувствовала себя неуклюжей. Все для нее было простым – вот вилка, она острая, ей лучше есть салат или вареники, а вот ложка – для супа или пюре. А для чего они самом деле и как ими пользоваться? Загадка аристократов.
Веры совсем не было дела до того, с каким остервенением Матвей разделывал мясо, не кладя в рот ни кусочка, преследуя лишь одну цель – доставить Вере максимум недовольства. Да только он не знал, к преимуществу Веры, что голод ее был таким, словно она не ела два года. Потому она совсем не отвлекалась от своей тарелки.
Зато отвлекались мужчины.
Они постоянно прерывались, переговаривались, шутили, откладывали вилки и ножи, будто насытившись, но вновь возвращались к еде.