…Агафья Емельяновна 7 лет перед войной прожила вместе с мужем Иваном Андреевичем в Риддере. Там родилась дочь – Люся (15.08.1936). Сын Саша родился 02.09.1938 на подходе к Секисовке, в первом попавшемся доме (Ганя пешком шла тогда из Верх-Убы в Лениногорск). Ганя с детьми вернулась в Верх-Убу в 1942 г., сразу после отправки мужа на фронт, много лет работала в в ветлечебнице санитаркой. За гроши выполняла самую черную работу. Затем за гроши же мыла посуду в совхозной столовой».
Жизнь была трудной. У Полтараниных куча ребятишек – всех нужно накормить. Вместе с тем, моя бабушка понимала, что ей легче – она замужем, у нее работящий муж. А Пистимея – вдова, ей вообще помочь некому. Потому они жили, помогая друг другу. Бабушка Дуня всю свою жизнь уважала, любила и жалела старшую сестру за крепкую веру, твердый характер, силу воли, стойкость, с которой она переживала все невзгоды, выпавшие на её долю. Пистимея всегда была в добром настроении, никогда не падала духом и не унывала.. Режим дня: с зорьки подъем, завтрак, огород, хозяйство. Обед в пять. И потом снова работа. Никаких полдников, чаев. Посты соблюдались свято.
Деревенские люди свято чтили и помнили, что дети Пистимеи из семьи священнослужителя и потому в деревне уважение к ним было безграничное. На помощь шли многие. В разговоре с моей бабушкой она иногда со вздохом признавалась, что не может простить Советской власти столько преждевременных смертей родных и близких ей людей, сделавших сиротами её детей, нищету, голод, лишения. Но дети, внуки, а теперь уже и правнуки, праправнуки Пистимеи выросли в согласии с ней. Многие из них – Офицеры России – посвятили свою жизнь беззаветному служению Отечеству.
Аникей Федорович и Евдокия Васильевна
Аникей Федорович с Евдокией Васильевной ровесники – оба с 1902 года. Бабушка Дуня любила рассказывать про своего богатыря – мужа Аникея. Однажды, конь не мог вывезти телегу с мешками пшеницы, из топкой черноземной грязи. Так дед эти мешки на мельницу перетаскал – на себе. А потом, когда телега высвободилась из-под мешков, он вытащил ее из топи, приговаривая: «Как же ты, Серко (так ласково называл он жеребца) мог вытянуть телегу, когда я ее насилу вынул!».
К лошадям у деда Аникея было особое – трепетное отношение. Конь – это друг и помощник. Любил лошадей и мой папа. Однажды мне довелось наблюдать, как на сенокосе одна непослушная молодая кобылица не хотела вставать в упряжку. Так папа её оседлал, вскочил и проскакал на ней по кругу, потом ласково погладил её, после чего лошадка безропотно ему повиновалась…