Чётки времени (Полтаранина, Полтаранин) - страница 24
После того, как мы уехали из родного села, бабуля частенько печально сидела у окошка. А там, в Верх–Убе, она бы мне сказала: «Воленька, сбегай–ка на Сопочку, глянь, не йдут ли батька с маткой!» А мне и говорить не надо было! Я и сама бегом побегу смотреть не идут ли мама с папа с работы.
Склоны Сопочки, когда-то приютившие кержацких переселенцев, их дома, огороды, принимают в себя и их прах: на старом погосте нашли упокоение все наши предки. В 2011 году мы с моим мужем, Сергеем Ивановичем, побывали там. Как когда-то жили по соседству, так и сегодня лежат рядышком на старообрядческом кладбище наши соседи, вместе с бабушкой и дядей Андреем: Тютюньковы, Рыльские, Черепановы, Колтуновы, Полтаранины. Напротив нашей Сопочки, с противоположной стороны села, высится другая сопка – Кукушка. Кукушка повернулась к Верх-Убе своей лесистой стороной: сплошь заросшей черемухой и березой. Кукушка на своем склоне держит другое упокоение – кладбище православных. Так и смотрят друг на друга, в вечном безмолвии своем, две горы: наша Сопочка – скалками, с лучиками солнца, застрявшими в них, и тенистые ложбины другой сопки – Кукушки. И лишь кукушечка где–то примирительно затягивает свою нехитрую песенку: «Ку-ку, ку-ку!».
Фото 14 с. Верх-Уба, Шемоноихинский р-н, Восточно-Казахстанская область
Домики
Папа, в отличие от нас с бабушкой, был сильный духом и не допускал ни панических настроений, ни, тем более, уныния, он был человеком дела: искал выход и, как правило, его находил. Поэтому, когда руководство завода, где стали работать мои родители, после переезда, поручило папе выбрать место для зоны отдыха, папа, не раздумывая, сразу же и выбрал…Верх–Убу. Даже, если сказать точнее, верховья реки Убы, не так далеко от старинной заимки наших предков – Лоскутихи.
Заводчане вскоре построили зону отдыха и назвали её «Верх-Уба». Но для нашей семьи это название не прижилось. Потому что Верх–Уба у нас была своя. Зону отдыха мы стали называть «Домики».
Главный организатор, инициатор всех задумок и мероприятий отпускной жизни в «Домиках» был дядя Ваня.
Василий Мартынович частенько приезжал к нам на мотоцикле. Он оставил память о себе фотографиями. В те далекие годы умение их делать было из разряда профессиональных навыков. Для «Мартиныча» это было хобби, он делал их и дарил всем нам.
Брат Юра приходил из Верх–Убы и гостил у нас. По возрасту Юра, Слава и я почти ровесники. Братья объединялись, а я превращалась в «девчонку», которую они не хотели брать в свои «пацанские» игры.
Юра и Слава гордо называли себя «дедами» и говорили мне, что женщины «должны кашу варить» и не соваться в «мужские» дела. Кашу варить мне не хотелось. Обиднее всего, что тетя Валя с дядей Ваней очень серьезно и уважительно относились к новоиспеченным «дедам». Обращались к ним: «Вы» и «Деды!». Я в эту «дедовскую» компанию не вписывалась и чувствовала себя ужасно одинокой! С таким «несправедливым» отношением я примириться не хотела, обиду свою высказать не могла. Поэтому «деды» получали расстрелянные пистоны, разрезанные рогатки, запутанные удочки, спрятанные весла и снасти. Жаловаться на меня и в голову бы никому не пришло, «накостылять» было невозможно, сложно было догнать.