«Хороший вы человечек!» – добавил он, и быстрым шагом направился к трамвайной остановке.
Я была удивлена и обрадована поддержкой этого человека, первой в этом городе. Я послушала его, с радостью ухватилась за его идею, и даже припомнила свою студенческую мечту продолжить заниматься наукой. Уже на следующее утро я пришла в ректорат с заявлением, чтобы получить направления на сдачу экзаменов в аспирантуру. И сразу, будто с души камень сняла. Нет, жизнь в семье оставалась прежней, но изменилась я и мое отношение к ее мелким пакостям. Они уже не так задевали. У меня была новая серьезная цель. Я почувствовала себя человеком! «А горите вы все синим пламенем!» – весело думала я, потому что едва эта мысль четко сформировалась у меня в голове, я уже не могла и не хотела думать о ссорах. Кира, тебе, наверное, чуть проще жилось? Свекровь у тебя – простая, деревенская женщина, а муж уже в студенческие годы был деловой и самостоятельный.
– Других проблем хватало. Расскажу потом. Продолжай, – нехотя ответила я подруге. Сегодня мне не хотелось говорить о своей семье.
Но по тону и по той заминке, которая последовала после вопроса, Мария поняла, что не все и не всегда было гладко и в моей жизни, что тяжело мне, не настроившись, поднимать пласты прошлых лет. И она продолжила исповедоваться, ничего не утаивая.
– Ну так вот, поняв, что мне не перешибить нравы этого семейства, и что в таких условиях мне лучше спрятаться в скорлупу и поставить перед собой другие задачи, я начала серьезно готовиться в аспирантуру. Сначала сдала на «отлично» философию. Затем взялась за немецкий язык. Мне даже показалось, что от меня отстали. Конечно, бурные спектакли продолжались с обычной цикличностью. Матери надо было как-то разряжаться, и она по-прежнему устраивала сцены из-за каждой ерунды. Видно, без подобных «ритуалов» жизнь ей была не в радость. Покой в семье не про нее. Может, от скуки ее разбирало? Но я уже относилась к ним с некоторой долей иронии.
Я не раз упрашивала Мишу по вечерам уходить из дому на прогулку, чтобы не быть участниками и свидетелем ссор, но он не соглашался, ссылаясь на усталость. А может, ему тоже требовалась разрядка. И вдруг он предложил мне:
«Пойдем, прогуляемся по городу?»
На сердце у меня потеплело. Ну, думаю, лед тронулся! Наконец-то он понял, что нам надо хоть иногда оставаться вдвоем. Ведь совсем личной жизни лишились. Только слышу продолжение его слов:
«Приемник свой новый возьму, «Спидолу», может, кого из знакомых встречу. Так хочется похвалиться!»
Я загрустила. Не меня, приемник Миша «выгулять» решил. И все-таки это была прогулка вместе, наедине. И мне было хорошо, и он был весел. Вернулись. Только переступили порог дома, как сразу почувствовали тишину перед бурей. «Боже мой, что еще случилось? В чем теперь мы виноваты?» – подумала я тоскливо. Начался скандал на три часа. Было уже около часу ночи, а я никак не могла понять суть ругани, почему мы на этот раз оба оказались гадкими? Но когда разъяренная мать швырнула тяжелую медную кружку в приемник, сделав огромную вмятину на любимой игрушке Миши, я поняла, где «собака зарыта».