– Да брось ты, – отмахнулся председатель. – Надавишь на сознательность. Пообещаешь, что, мол, накормишь детей. Тогда сами приведут.
Председатель стегнул жеребца.
– Не подействует, скажешь, – саботажники, мол, правительственное задание срывают. В общем, сам знаешь, что говорить.
Роза, как обычно, встала рано. Солнце только послало свои первые лучи из-за горизонта. Но все старшие ушли ещё раньше. Мать – на ферме, отец пропадает в полевой бригаде. И братья вместе с ним. А сегодня и Роза, как взрослая, тоже идёт работать в поле. Работать, а не как раньше – отнести старшим обед. Сегодня всем классом выезжают. Ой, не опоздать бы.
Она быстро собралась, взяла приготовленную для неё краюху хлеба и бутылку с водой и убежала.
Возле школы было оживлённо. Деловитые первоклашки проходили мимо бурлящей толпы учеников, стоявших кто с узелком, а кто и с пустыми руками, и скрывались за расхлябанной дверью старой, с обшарпанными стенами, школы. Роза снисходительно поглядывала на них. Мелкота. Учиться идут.
Вместе с учительницей подошла бригадир. Звали её Мария Ивановна, но за глаза называли "Иваныч" – за мужскую привычку не выпускать папиросу изо рта, за засаленную телогрейку и за огромные кирзовые сапоги. Солдатская вдова. Муж её погиб в сорок втором, осталась одна с тремя детьми на руках. Самому младшему ещё нет и восьми. В бригадирах уже третий год.
За это время научилась управлять не только бабами, но и мужиками. Она шла с учительницей, и что-то говорила ей, не вынимая изо рта папиросу. Та удручённо качала головой. Бригадир вспылила.
– А может, вам ещё и ахвтобус подать? Не сахарные. Пешком дойдут.
Учительница побежала собирать своих учеников.
– Строиться. Побыстрее, побыстрее. В колонну по четыре. А ты куда? Что? А раньше, о чем думал? Давай, только быстро. Все встали? Шагом марш!
Неровный строй учеников потянулся по дороге, ведущей к самому дальнему полю. Вначале идти было легко. Все о чем-то говорили между собой. Роза шла, придерживая рукой бутылку, вертела головой во все стороны. Наблюдала за учительницей, которая, подобно встревоженной наседке, металась между учениками, пытаясь заставить их идти строем.
А дорога все петляла и петляла между сопками, над речкой, все дальше и дальше уводя от деревни. Постепенно замолкали разговоры. Успокоилась и учительница, шла позади ребят, понурив голову, о чем-то задумавшись.
Солнце, как бы опомнившись, что надо не только светить, но и греть, старалось изо всех сил. Пыль, поднятая с дороги детскими ногами, долго висела над землёй, скрипела на зубах, першило в горле. У кого была с собой вода, тот давно выпил. Роза бережно прижимала к себе бутылку. Она знала, как трудно будет в поле без воды. А пить хочется… Кажется, ведро бы выпила.