Лес гневался на него. Тут и там в искрящейся дымке ветвились тени деревьев. В болотной воде скрывался чудовищный змей. Его хищный взгляд мальчик ощущал на себе.
Посреди хаоса стояла лесная царевна, могущественная и разгневанная. Когда она сердилась, лес сердился тоже. Она этого, правда, никогда не замечала.
– Мы с Мурзиком просто хотели поймать водное чудище, – виновато произнес он.
– На кухне? – крикнула она. Мимо проплыл тапок.
– На кухне, – вздохнул мальчик.
Ему было пять. Он любил сказки и мечтал стать героем. Но уже понял, что ловить водного змея на кухне нельзя. В следующий раз он попробует в гостиной. Маме об этом, конечно, пока лучше не знать.
– Мы тебя раздражаем, поэтому решил от нас избавиться. Так?
– Нет.
– Хочешь сказать, ты ни при чем?
– Ни при чем.
– Чем докажешь?
Я вздохнул. Ну, вот всегда так. С самого детства чуть что – люди обвиняли меня и требовали доказательств непричастности к их бедам. Хоть каждый шаг документируй. Тогда, не желая мириться с несправедливостью, я возмущенно кричал, топал ногами, рыдал и лез в драку от бессилия. Но с возрастом смирился. Мир действительно справедливостью не отличался.
«Знаешь, вид у тебя какой-то подловатый», – бросил когда-то пьяница-охранник, который из раза в раз останавливал меня на выходе из супермаркета (скорее из принципа, чем по подозрениям, поскольку на краже никогда не ловил).
«Ах вот оно что», – подумалось тогда мне. От такого объяснения даже полегчало. Попробовал сменить гардероб и прическу, воодушевленный идеей избавиться от образа подлеца, но это ничуть не помогло. От клейма не спасла даже смерть.
– Я здесь без году неделя, когда бы успел накопить столько сил, чтобы суметь воплотиться и натравить на вас людей? Да и зачем мне это?
– А вот не знаю, зачем. Мне, видишь ли, тоже очень интересно. Но факт в том, что для кого-то наша корпоративная тайна – пустой звук. И поговаривают, что именно для тебя, Отшельник.
Оратор медленно облетел мой надгробный камень и, всмотревшись в фотографию, прищурился.
– Да и выглядишь ты, честно говоря, как самый настоящий предатель.
Все столпились у него за спиной, и, оценив мою физиономию, согласно закивали. Фотографию моя родня выбрала не самую удачную.
– Что скажешь, если судьбу твою будет решать Всемогущий? – Оратор посмотрел на меня самодовольно, но слегка огорчился, не заметив ужаса на моем лице.
– Полностью согласен, – ответил я.
Вокруг все испуганно заохали. Я едва удержался от улыбки.
Суды были одним из основных развлечений мертвых. И, поскольку разобраться в абсурдных процессах самим удавалось далеко не всегда, время от времени просили помощи у Всемогущего.