–Колдовством? – я нахмурил лоб. Не нравилось мне все это. Надо будет скрытую камеру поставить на кладбище, не хочу, чтобы деда кто-то тревожил. – У нас вроде деревня вся глубоко верующая, неужели решили грех на душу брать? Осквернение могил дело нешуточное. За такой проступок не только перед богом придется отвечать, но и перед представителями власти. Даже не знаю, от кого наказание суровее выйдет…
–А полиция ничего не делает! – я поставил перед начавшим говорить батюшкой кружку чая и он тут же начал дуть туда, выбивая небольшие сгустки пара. – Мы с сельчанами их вызвали, так они приехали, посмотрели на раскопанную могилу и просто развели руками. Не пойман, не вор, говорят. Ох, и тяжелые же времена. Я называю нынешнее время «ленивым». Потому что всем лень разбираться в чем-либо, им нужен результат, а не процесс. Вот раньше работали из-за трудолюбия и любви к своей профессии. Теперь все стремятся просто откусить огромный кусок от денежного пирога, при этом, совершенно не помогая его стряпать.
Мы на несколько минут замолчали, каждый погруженный в свои мысли. В наступившей тишине я смог различить тихое тиканье, доносящееся из зала. Дедовы напольные часы до сих пор работали, наполняя дом равномерными звуками. Часто, в детстве, я засыпал именно под это тиканье, а дед тем временем рассказывал мне очередную сказку или просто читал вслух художественную книгу. Он как-то рассказывал, что часы эти притащил еще его отец, они являются очень ценным антиквариатом и возрастом старше любого человека, что еще живет на этой земле. Отец Гавриил поперхнулся чаем и кашлянул, вытягивая меня из теплых воспоминаний в суровую действительность. Он вытряхнул капли жидкости из бороды и посмотрел на меня:
–Ты к нам надолго? – он стал пристально глядеть мне прямо в глаза, выжидая ответ. Даже руку с кружкой оставил на весу. – Нам бы не помешал новый смотритель, а ты, как я слышал от Матвея, все равно работаешь на дому, в этих ваших интернетах.
–Сейчас останусь только на недельку, – я отхлебнул теплого чая и протянул руку к овсяному печенью, лежащему на столе. Оно сильно подсохло и стало твердым, как камень. Думаю, всем заходящим в дом было не до засыхающего лакомства, поэтому никто не убрал его со стола. Разочарованный, я забросил его обратно в тарелку для сладостей. – в городе есть незаконченные дела, которые нужно разгрести. Думаю, потом вернусь сюда и буду обживаться. Места здесь неплохие, за аренду платить не нужно. Разве что магазинов нет, придется приучить себя затариваться впрок…
–И правильно. – Гавриил перестал таращиться и уткнулся в свою опустевшую кружку. Он выглядел довольным. – Нечего тебе в городе делать, распустят там тебя. А здесь мы тебе и жену хорошую подберем, детишек наплодишь, да будешь жить припеваючи. Ладно, у меня тоже дела остались еще, пойду в церковь. А ты давай держись, знаю, как тебе тяжело сейчас. Это нужно перебороть и смирится. Истекло у твоего деда время ходить по земле нашей грешной, в лучших местах сейчас он. И тебе надо это принять, иначе тоска съест целиком.