– Эх, после вечеринки Лелик наверняка поедет меня провожать, и я опять не высплюсь. Да, надо бы квартиру прибрать и что-нибудь к завтраку купить…
Тот день выдался необычайно морозным, Маша даже оделась по-походному, а легкий вечерний наряд положила в объемистую сумку. Неподалеку от кафе она вдруг увидела Макара, мужа Марианны и одновременно приятеля Лелика. Интеллигентного вида мужчина нервно утюжил переулок. Он был без шапки, а борода и усы покрылись белым инеем. «И чего мерзнет, – удивленно подумала Маша, – все гости Москву знают, дорогу найдут». Оказалось, Макар встречал как раз ее, Машу.
– Там, понимаешь, ну, в общем, такое дело – начал Макар с «тонкой дипломатией», свойственной мужчинам. – Ты, это, короче, Маш, не впечатляйся.
– Ну, говори уже, что случилось! Юбилей отменили? Марьяша заболела? – почти закричала Маша.
– Да нет, тут другое…
– Уф, слава Богу, все живы-здоровы, остальное не важно…
– Словом, Лелик пришел не один…
– Что? – не поверила Маша своим ушам.
– Правда, когда ты ее увидишь, успокоишься, – завершил Макар речь, давшуюся ему с таким трудом. – Кикимора с золотыми зубами и характерным южным говором…
Он крепко сжал Машин локоть, чтобы она не вздумала улизнуть с их семейного праздника.
– Все, что Бог не делает, к лучшему, – на всякий случай добавил приятель. – Знаешь, Маш, когда у какой-то из моих прежних пассий появлялся ухажер, я только радовался. Нет, ну честно, так и думал: «Слава тебе, Господи, наконец-то я снова свободен!»
Макар почти втолкнул ее в подвал, и перед Машиным взором предстала странная картина. Гости толпились у входа, а за накрытым банкетным столом восседали двое. Лелик в черном смокинге и галстуке-бабочке, а рядом с ним здоровенная бабища в красном платье с люрексом.
– Привет, Маруся! – поприветствовала ее тетка с нескрываемой радостью в голосе, сверкнув золотыми зубами. Лелик молча посмотрел на вновь прибывшую. В глазах его мелькнуло торжество палача. «Синяя борода», – подумала Маша, и по ее спине побежали мурашки.
– Добрый вечер! Всех с юбилеем Марьяши! – Маша попыталась сказать это как можно громче и веселее, но приветствие прозвучало довольно жалко.
Друзья постепенно заполнили подвальчик, и Марианна приступила к рассадке гостей. Машу на всякий случай посадили подальше от Лелика, хотя он и не делал никаких попыток приблизиться. Лелик изображал веселье, шутил и говорил тосты, без конца танцевал со своей громко хохочущей спутницей, которой едва доставал до плеча.
«И вправду, домашний любимец! – изумленно подумала Маша. – Мой кот Мурзик, когда нагадит в цветочный горшок, становится таким же игривым, следы заметает».