– Курс? – Аскольд встал с дивана, отошел на пару шагов. – Давай-ка я те лучше леща пропишу. Иди сюда!
– Зачем?
– Леща пропишу.
– Зачем?
– За шкафом. – Аскольд легко ткнул парня ладонью в лоб. – Чтобы папа твой меня винил – что я сынка кормлю стероидами?.. Нет, не говори что не так! Знаю твоего папу. Знаю!
– Понимаешь, Аскольд, я хочу, чтобы предок видел, что я занялся билдингом…
– Так и займись билдингом! А о фарме ни слова! Пойдем, лучше, еще по рюмахе, да?
Атлет за руку поднял парня с дивана, повел на кухню.
14
Услышав переливчатую мелодию, Михаил Манцуров беспокойно метнулся к смартфону, что лежал на подоконнике. Сбросил звонок. Повернулся к посетителю тренажерки, выполняющему горизонтальную тягу. Закончив упражнение, мужчина шумно выдохнул, слез с тренажера, повернулся к Мишке.
– Отлично, Петр Васильич. Только глубже немножко надо было вдыхать-выдыхать. Окей?
Манцуров, как всегда, одобрительно улыбался. Эти с виду ободряюще-подлизывающиеся ужимки вызывали снисходительные усмешки и ухмылки у остальных посетителей. Со стороны казалось, что атлет просто заискивает перед своими подопечными, которые платили ему за одну тренировку на порядок больше, чем за одноразовое посещение тренажерки. Но на самом деле Мишка тщательно следил за техникой каждого своего клиента, и заботился, чтобы все их усилия были впрок. А такие улыбки были всего-лишь признаком его удовлетворения от работы своего подопечного.
– Мишок, иди сюда, – Петр Васильич подвел билдера к стене, ткнул пальцем в листок с программой тренировок: – Вот гляди, здесь написано черте сколько упражнений. Мы вводный курс уже прошли. Ты мне назначаешь на порядок меньше, чем тут нарисовано. Чего? Нет, я не против. Просто скажи, на фиг этот листик тут висит, если это порожнячок?
– Ну, висит, – внезапно став мрачным и вдумчивым, пробурчал Михаил. – Не я ведь его вешал. Знаешь, Петр, я недавно был в лагере детском. Такой, знаешь продвинутый лагерь. И вот там на стене в фойе тоже листок висит – распорядок дня ребенка. И там первое правило: с утра обязательно надо опорожнить пищевод… Ну, ты меня понял, Васильич.
– Не очень. Что плохого в том, чтобы с утра пос…
– Тише-тише, – Атлет нервно положил руку на плечо подопечному. – Здесь женщины.
– Да ланна, музло гремит.
– Музло гремит, но, ты разве их не знаешь – они слышат все, что не надо, когда им это надо. А мы ведь спортсмены – значит, джентльмены. Правильно? Ну, вот. Ну так вот, во-первых, нет никакой надобности с утра опорожняться, если питался вчера как положено, и ужин был не позднее семи и легкий. Во-вторых, если есть необходимость, то следует ли о ней писать?