– Чем имеет право, – с едкой ухмылкой поправил Аллар. – А права он имеет все, какие захочет.
– Ну, нет, дружок.
– Да, Кирилл. Да. Учред не имеет. А Кононов – человек Гуманоида – имеет!
– Он править хочет… – Охтин выдержал театральную паузу, хитро подмигнул собеседнику: – В отличие от тебя – зиц-председателя! У него – рестики, спа, бутики, а хочется – заводик. Хочется быть на своей родине с тем, что реально ее подымает. Понимаешь, чудо-директор?
– Не совсем. – Директор на секунду глубоко задумался. Затушил окурок сигары в пепельнице. Закурил новую сигару. – Я думал, он обычный…
– Обычный конь? Конь Кононов? Нет, я те скажу, дружок. Он, конечно, шестерочка Гуманоида. Надо перед гомиками свободку поделать – Аскольд, послезавтра будь в форме, покажешь толпе, как искусно позирует настоящий культурист! И Аскольд позирует, старается. Надо презентацию новой качалки провести – Аскольдушка, сегодня с тебя лекция о пользе фитнеса, или семинар по атлетизму. И Аскольдушка зубрит текст днем и ночью, тараторит его зелененькой гопоте. Гуман Палыч на нем реально ездит как на коне – вот потом и дает, все, что Асик попросит. И Асик попросит хорошее местечко для меня.
– А ты ему – частичку патриотической части России?
Кирилл внезапно разразился смехом, выронил сигару. Аллар беспокойно поднял окурок с персидского коврика, аккуратно положил на стол. Атлет, краснея от смеха, хлопнул товарища по плечам.
– Ты, Аларик, молодец, что еще такие словечки хорошие знаешь – патриот. Только, вот, где ты видел патриотов? В каком страшном сне, а?
Аларик подождал, пока Кирилл успокоится, удобнее усядется в кресле. С неожиданной холодной сдержанностью ответил: – Я, например. Да, патриот.
Охтин часто закивал, сдержал очередной приступ хохота.
– Молодец, молодец. Ну-ка, скажи мне, в чем твой, этот, патриотизм?
– Ну, как…
– Вот! Сам не знаешь – как! Сам не знаешь, дядя Аллар. А скажи-ка мне, Аларик, кто такой патриот, вообще? А?
– Ну, это ценитель своей родины.
– Честное слово, Аларик, я тупой, я не понимаю – что значит, ценитель своей родины. Подмогни, а?
– Ну, это тот, кто не продаст Рашку америкосам. Тот, кто…
– Погодь-погодь… Не продаст нашу Эрэфию Америке? Так? Угу! А скажи, товарищ директор, чей рынок превалирует в Рашке? Да ладно, и так знаю. Америкосовский рынок. То есть, выходит, патриот Расеи – это такой бабуин, который просто не знает даже примитивной экономики своей страны. Скажи мне, товарищ директор, ты долго собираешься оставаться патриотом? А?
Аллар сжал челюсти, на его щеках выступил недовольный румянец.