– Да нет, слово слышал…
– Ну а чего тушуешься? – отец пстрикнул крайне озадаченного сына по макушке. – А, ты не учишься на социолога? Так?
– Ну, да…
– Так вот имей в виду, сынку, на социолога учиться надо в обществе. В делах. В работе. Ну и самообразование, конечно. Вы ведь проходите в универе психологию, социологию, диалектику?
– Проходим. – Не сразу ответил Темка, нерешительно поигрывая наполненным фужером. – Буду, значит, проходить от и до. Договорились. Ну, всё? Сделка заключена?
– Не "сделка", а "за общую заинтересованность". – Отец встал, торжественно поднял фужер. – Или не интересно?
– Да нет, всё норм. Интересно.
– Тогда вставай. Чокаться будем.
Подождав, пока нервно улыбающийся сын поднимется и вялой рукой протянет фужер, Петрович многозначительно повторил: – За общую заинтересованность!
Старый бизнесмен и юный экономист звонко соприкоснулись фужерами. Петрович снова залпом осушил сосуд. Взял из бара "каракатицу" с конфетами. Вкинув в рот конфету, опустился в кресло. Со смехом наблюдая, как сын с трудом опорожняет свой сосуд, повернул к себе открытый ноутбук.
– Сынку, это что за мадам из Персии?
– Это Вован, – со смехом ответил Артем, глядя в монитор. – Ну, это, в смысле, его левак. Ну, фейк… Папан, ты че, слово "фейк" не знаешь?
– Знаю. А на фига, сынок?
– Ну, он с Асколей якшается. С моей помощью, конечно же.
– А на фига, сынок?
– Ну, не говорите, Николай Петрович. – Артем, уже немного повеселев от виски, откусил половину конфетки. Походил по комнате, жестикулируя и подбирая нужные слова. – Вот мы, благодаря этой мадам Эржебет, узнали, как Аскольд себя чувствует после тренировки. Нам трещит: "У-ух, как же я, мать твою, устал!" А сам летит на крыльях любви к Эржебет… Его прямо жалко стало – что лететь было не к кому… У нее ведь как-раз тогда были гости из Калмыкии… Ха-ха.
– Ну и на фига, сынку?
– Да просто поржать. Великий атлет. Великий практик и теоретик. В зале корчит из себя трудоголика, падающего в обморок от нагрузки. Говорит: "Теперь отдых, отдых, правильная пища, проточная водичка" А сам…
– А вы вроде как его видели в клубешниках?
– Так он говорит, что просто по делам заходит. А если до поздна – так это в межсезонье, или просто терки потереть. А шалавы – так, для проформы. Не одному же в притоне появляться. А ты, дорогой отец, вижу, не в теме вообще?
– Да уж. Не в теме. Не понимаю, почему Валек так поступил.
– Кстати, а чего Валек – Гуманоид?
– Гуманоид. – Тихо повторил Николай Петрович. – Правда, стал Гуманоидом. А был раньше – Гуман. Гуманный начальник. – поблуждав глазами по комнате, отец отодвинул наполненный фужер. С тяжелым сочувствием повторил: – Гуманный начальник. Крайне гуманный. Когда стал фитбизом – стал Гуманоидом… Может заслужил, а может просто игра слов.