– Это вы так думаете?
– Это я знаю. Я общался с Ольховкой. И тебе советую… Что ты опять пучишься, Женек? Доктор – это друг, брат и отец в одном лице. И, конечно же, аналитик. Иначе ты не будешь нормальным доктором. Или ты хочешь быть как товарищ Юрий Афанасьев? Хочешь тупо с важным видом писать рецепты? Из-за таких, как он, вот такая идиотская репутация нашего диспансера. Кстати, Женек, работай, – и будет тебе место… Нет, ты не сверкай глазами! Не надо. Я тебе обещаю: будет место…
– Будет место – вместо…
– Вместо этого недоврача Афанасьева.
– А вопросы к…
– А вопросы "к" буду задавать я.
– Это я понимаю. А какие вопросы?
– Самый главный вопрос будет: я не вижу вашей работы…
– И всё?
– Если от тебя проку будет чуть поболее чем от этого выписывальщика бумаг, – то, пожалуй, всё.
– Понял. Разрешите идти?
– Работайте.
Медбрат послушно двинулся к выходу. Перед самой дверью главврач окликнул его. С суровой улыбкой погрозил пальцем: – Работайте! А не лынды бейте! И будет вам, Евген Матвеич, счастье!.. Вижу, не совсем понимаете…
– Не совсем…
– Задержитесь. Почему не совсем?
– Вы же, товарищ директор, сами понимаете, пациентам нужны сказки, фрейдизм, или просто вот эти рецепты…
– Сказки, фрейдизм им нужны, потому что наши вот такие Афанасьевы не могут и не хотят мочь ничего другого. А вот, сам видишь, товарищ Замельский смог. Кстати, у меня есть несколько знакомых бодибилдеров. Видно, не за горами у них дистимия. Будешь общаться?
– То есть, вы считаете, все атлеты – гарантированные дистимики?
– Уклончивый ответ!
– Буду.
– Идите, товарищ медбрат, работайте… Что-нибудь еще?
– Вопросы… Можно?
– Нужно!
– Почему ты так считаешь?
– Вопрос хороший. Простой – поэтому не ответишь на него односложно. Отвечаю. Во-первых, основной стимул качков – бигорексия. Это когда мальчик вроде как и весит под свой рост, но ему стыдно за свой маленький вес. И вот эта бигорексия потом переплавляется в некую паранойю, что обязательно дает предпосылки дистимии, или конкретной паранойе. И всё это – уже болезни. Человек уже невротик. Плюс еще анаболики – они тяжело воздействуют на нервы. Нервные волокна с помощью этих самых "колёс" очень быстро восстанавливаются, – это основной стимул наращивания горы мяса. И вот это постоянное ущемление нервов также напрягает и мозги, и физиологию, ну и психику конечно же. В общем, ты заинтересовался, Женек?
– Да. Я заинтересовался, товарищ генерал. Вы умеете заинтересовать.
– Ну и чего ты опять прыгаешь на задних лапках?
– Привычка профессиональная.
18
Выполнив подход жима лежа, Иван положил штангу на стопоры. Встав со скамейки, оглянулся по сторонам. Ему не нравилось, когда завсегдатаи качалки смотрели на него. Он считал, что они в душе посмеиваются, глядя как он – уже в годах, и практически без мышц, уже больше двух лет жмет лежа семьдесят килограмм. Особенно было неприятно Ивану, когда на него смотрели женщины. Последние полгода было неприятно еще и от того, что на него смотрел его друг и коллега Яшка. Яков жал лежа около сотни, и осилил этот вес буквально за несколько месяцев, позанимавшись с Глебушкой, который занимался под руководством тренера этих несчастных бройлеров.