Александра сначала в ужасе ретировалась, но в какой-то момент всё внутри её запротестовало, она остановилась и посмотрела прямо на офицера, спокойно и враждебно, что только пуще разозлило офицера, и он даже замахнулся рукою, но Никита Сергеевич шагнул вперёд и схватил несдержанного мужчину за запястье.
– Что Вы себе позволяете, офицер! – процедил строго и мрачно он.
– Она…она! Мерзавка! Дрянь! Её нужно схватить! Вернуть! – не унимался он и, одёрнувшись, пальцем указал на маленькую семейную фотографию, которую до сей поры он держал в зажатом кулаке, – Её нужно…
– Молчите! Отставить и вернуться в поезд! Немедленно! – багровея отчеканил Никита Сергеевич, а когда унтер-офицер, так же подёргиваясь, кинув в Алекс помятую фотографию, ушёл, Никита повернулся к Александре и, тепло улыбнувшись, проговорил, – Он будет отдан под трибунал за неподчинение и за оскорбление чести и достоинства женщины, не волнуйтесь даже, Александра, и не слушайте этого грубияна. Его судьба ещё настигнет, – он поднял с земли фотографию, взглянул на неё мельком и отдал княжне, – Пойдёмте, купим Вам, наконец, билет, – Александра забрала аккуратно фотографию; она была рада, что снимок вернулся к ней, пусть помятый и испачканный, но такой родной и значимый снимок, который княжна теперь, бережно поцеловав, убрала поглубже в сумочку и пошла поскорее за Никитой Сергеевичем в здание самого вокзала.
Восхитительное, резное здание с множественными старинными статуями и белыми колонами раскинулось широко пред княжной, которая теперь никакого значения не предавала великолепию скульптуры и архитектуры. Она рвалась прямиком внутрь, чтобы только купить билет и отправиться скорее в Англию, надежды на которую были безграничны. На сей раз проблем с покупкой билета не было и уже через десять минут, крепко сжимая его в дрожащей руке, Александра стояла рядом с другим поездом на другом перроне.
– Прощайте, Никита Сергеевич, спасибо Вам ещё раз, – Александра светилась благодарностью, прощаясь с офицером и быстро пожимая руку его.
– Прощайте, Александра, – с хитрой улыбкой ответил Никита Сергеевич, – Удачи, Ваше Сиятельство княжна Маслова, удачи Вам! – изрёк печально офицер, последний раз пожимая руку княжны. От звука собственного имени Алекс передёрнуло, ведь не говорила она офицеру ни фамилии, ни, тем более, звания. Но он так тепло и печально улыбался теперь, что княжна просто не смогла не ответить ему взаимностью. Когда она уже была в вагоне отбывающего поезда, в котором, в отличие от прошлого, пахло свежим бельём и кофе, она остановилась у окна и долго смотрела туда, где сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее уходил преданно глядя в окно и помахивая ей рукою.